"Борис Ресков, Константин Тенякшев. По кромке огня " - читать интересную книгу автора

вошел и потряс Андрея за плечо.
- Жив, урус? В канцелярию пойдем.
В канцелярии за расшатанным столом сидел офицер с литыми щеками; судя
по нашивкам на френче, он был в больших чинах. Сбоку от офицера с трудом
уместился на табурете тучный человек с пышной, аккуратно подстриженной
бородой. Андрей прикрыл ладонью глаза - после сумрачной камеры дневной свет
ослепил его.
- Присаживайтесь, - произнес офицер, не называя Андрея по имени, и
показал глазами на свободный табурет.
- Знаете ли вы сидящего напротив вас человека? - обратился офицер к
толстяку.
Тот сложил пальцы на животе, чуть склонил голову набок, всматриваясь.
- Для меня все русские на одно лицо.
- Да или нет?
- Нет, - толстяк покачал головой, - не знаю.
- Вы просто забыли, - спокойно возразил Андрей.
- Приведите хоть один факт, связанный с вашими встречами, - торопливо
предложил офицер. Теперь он смотрел на Андрея, сладко улыбаясь, как бы
поощряя его.
- Постараюсь припомнить, - сказал Андрей.
Тишина стала невыносимой. Только сонмище мух продолжало
неистовствовать. Андрей небрежно отмахивался от них. Он еще раз взглянул на
застывшее волоокое лицо, на короткие руки, сложенные на животе, на ноги.
Толстяк, будто почувствовав это, подобрал под себя широкие ступни, втиснутые
в кожаные шлепанцы без задников.
- Конечно же, вы вспомните меня, почтеннейший, - произнес Андрей
сдержанно, прижав пальцы к сердцу. - Правда, в ту пору, когда мы с отцом
приезжали сюда, я был почти ребенком - мне было всего около шестнадцати, но
я хорошо помню, как вошел в ваш двор с большим тазом конфет. Отец послал вам
их в подарок. Таз был медный, и, уходя, я забрал его с собой. Вы положили в
таз фрукты. Вот только не скажу: виноград или персики. Столько лет прошло...
Офицер слушал все с той же поощряющей улыбкой, кивая головой в такт
словам Андрея. И вдруг резко изменил выражение лица.
- А вы что скажете? - бросил он толстяку.
Тот побагровел, глаза его заметались от офицера к Андрею. Он явно был
растерян и ответил испуганно:
- Был такой случай, только не знаю: он ли приносил, другой ли. Но таз
конфет в те годы... Я сразу подумал, прогорит этот русский военный,
занявшись не своим делом.
- Действительно, прогорел, - вздохнул Андрей. - Но подарок он вам
послал от души, не сомневайтесь.
- А отец ваш сейчас - там? - спросил толстяк. В глазах у него впервые
появилась заинтересованность.
- Большевики схватили и, наверное, расстреляли его, - Андрей опустил
голову. - Но я не хочу в это верить. Не могу, - с трудом добавил он.
Офицер прервал их.
- Значит, вы утверждаете, почтенный Абдурашид, - нараспев спросил он
хорошо поставленным официальным голосом, - что напротив вас сидит Андрей
Долматов, сын Дмитрия Долматова?
- Как его зовут, не знаю, - пробормотал толстяк, взглянув на Андрея. -