"Борис Ресков, Константин Тенякшев. По кромке огня " - читать интересную книгу автора

турки сообщили об этой красной мрази, а тутошняя жандармерия только-только
очухалась. Пардон, ма шер! - Владик слегка поклонился Асе.
Она безучастно курила. Лишь глубже затянулась дымом.
- Позвольте, князь, - Аскар-Нияз взял газету. - Гм-м, - произнес он,
пробежав глазами несколько строк, и перевел: - "Как стало известно из
неофициальных источников, один из информаторов, регулярно поставляющий
сведения русской разведке, - некий Гусейн-заде, выходец из Советского
Азербайджана, человек средних лет, работающий официантом..." - Аскар-Нияз
швырнул на пол газету и порыскал злыми глазами по залу. - Скотина, а я его
жалел! Думал, земляк, помогать надо. Задушить такого, и то мало!
- Теперь-то задушат, - откликнулся Владик. - Вы лучше о другом
подумайте, поручик: сколько времени лизал этот пес нам ноги, а мы и не
догадались, что он бешеный. Грош цена нашей ненависти к большевичкам,
господа, ежели мы и впредь вот так будем хлопать ушами.
- Как ловко прикинулся, проклятый! - Аскар-Нияз ударил ладонью по
колену.
- Вот я и говорю, - процедил Владик. - Наше время - время оборотней. -
Он выдержал паузу, выпил и спросил: - Интересно бы знать, что думает по
этому поводу господин Долматов-фис?*
______________
* Фис - сын (франц.).

Музыка смолкла. Все смотрели на Андрея. Два лохматых, презираемых всеми
контрабандиста, сидевшие, впрочем, в почтительном отдалении, тоже оторвались
от накрашенных подруг и уставились на русского.
Андрей отпил из рюмки.
- Я не силен в философии, - сказал он, - но коль вы настаиваете,
извольте: оборотни характерны для любого века, и наш, к сожалению, не
является исключением. Но не это самое страшное нынешнее зло.
- А что же? - Владик хмыкнул, раздув тонкие, глубоко вырезанные ноздри.
- Я думаю, господин Синяев, гораздо хуже, сохраняя благородный профиль,
жрать из грязных рук... - Андрей выдержал долгий взгляд Владика. - Простите,
но я пользуюсь вашим жаргоном.
- Я вас не понял, господин Долматов, - зловеще процедил Владик. -
Извольте объясниться.
- Боже, господа-босяки! - Терский вскочил и деланно застонал, вскинув
руки. - Не смешите кур. Вы еще друг друга на дуэль вызовете! Давайте лучше
выпьем. - Он опрокинул в губастый рот рюмку и опять посмотрел на Асю. На
неподвижном лице ее не было ни морщинки, ни складки. Густо накрашенный рот.
Каштановые распущенные волосы легли на плечи. Зрачки в темных глазах
неразличимы. Она смотрела сквозь Терского. Мужским движением Ася смяла в
пепельнице недокуренную папиросу и поднялась.
- Мы здесь без церемоний, господин Долматов, - сказала она. -
Пригласите меня танцевать. - И попросила: - Танго.
- Да, мадемуазель, - поспешно откликнулся кларнетист и прикусил
мундштук.

- А вы - чужой, - сказала Ася.
Андрей смотрел на нее сверху, видел веки с синевой и неподкрашенные
ресницы. Он прижал ее к себе, увел, послушную музыке и его воле, ближе к