"Петра Рески. Палаццо Дарио " - читать интересную книгу автора

- Венеция - не город, а состояние души, - сказала Мария-Ассунта. -
Город для особых случаев. Влюбленность здесь в самый раз. Депрессия тоже.
Нигде больше нельзя так роскошно быть несчастным. Недавно я прочитала в
"Эспрессо", что в Венеции целые толпы депрессивных европейцев с севера
кончают жизнь самоубийством - бросаются во всемирно известный Большой канал.
А какое из этих состояний подходит тебе?
- Ни то ни другое, - ответила Ванда и показалась себе в тот момент
бесчувственным сухарем. - Я умею плавать.
- Ничего хорошего, - насторожилась Мария-Ассунта. - Даже представить
невозможно - жить в таком мифе, как Венеция, и заниматься банальностями. Или
ты хочешь в итоге есть поленту, ругаться на работе, красить волосы и
жаловаться на высокие налоги? Венеция этого не заслуживает! - вдруг
воскликнула она.
- Венеция - не ледяная глыба, - ответила Ванда, тем самым подарив
нечаянно аргумент лагерю ненавистников Венеции.
- Вот, вот! Ледяная глыба! - зашумели они. - Венеция и есть ледяная
глыба. Вы сами это почувствуете. Ее можно толкать и толкать и раскачивать,
но она с места не сдвинется.
- Будь что будет, - твердо сказала Ванда. - Но если бы у меня был
выбор, я бы уж, конечно, с большим удовольствием отправилась в Париж.
- К этим жмотам французам? - возмутились все сразу.
Как только речь зашла о французах, вновь воцарилось единодушие. Их
скупость была притчей во языцех. Потом все снова дружно принялись поносить
венецианскую погоду - туман, туман, туман круглый год, и расизм северян. Все
знали, что для венецианца Балканы начинаются уже с Падуи. Итальянцы-южане
для них просто гадость ползучая, пожиратели пыли и праха. Ванду еще изгложет
туманными сырыми ночами тоска по Неаполю.
- Bella. Sempre bella, Venezia, - сказал Стефано и указал на палаццо с
розовым воланом*.
______________
* архитектурное украшение.

- Да, - сказала Ванда.
Когда в 1972 году Ванда впервые приехала в Венецию, ей было двенадцать
лет, и она страдала из-за своих тощих ног и из-за отца, который считал
любовь к путешествиям противоестественной наклонностью. Родной Неаполь он
покидал, только если его что-то принуждало. Мать Ванды каждый год, когда
начинались каникулы, грозила ему разводом. А в этот раз она пригрозила так
вдохновенно, что отцу осталось только сдаться. К тому же ее должна была
сопровождать бабушка Нунциатика, что значительно омрачало поездку. Никакие
ландшафты и города не могли ей угодить и, конечно, Венеция тоже. Бабушка
придиралась ко всему. Переулки слишком узкие, воздух слишком влажный, еда
слишком тяжелая, собор Св. Марка чересчур пышен, цены чересчур высокие, она
назвала Венецию la citta degli Americani - город американцев, и была
убеждена, что единственное, что оправдывало существование Венеции, - это ее
способность развеять грусть- тоску и пресыщение жизнью богатых американцев.
А вообще? Зачем нужен город, по пояс стоящий в воде? Венеция не город, а
только состояние. Фривольность.
Конечно, они прокатились и на гондоле. Ванде казалось, что гондолы
похожи на черных блестящих насекомых, она побаивалась их. К тому же