"Федор Михайлович Решетников. Подлиповцы" - читать интересную книгу автора

губерний, смежной с Пермскою; там, при всевозможных усилиях, как и в
Подлипной, от холода, не добывается хлеба, а сбыта материалов очень мало. И
вот они, наслышавшись от других крестьян, что есть хорошее занятие -
бурлачество, работа легкая: знай плыви, дают деньги, еда вволю, люди все
разные, местности хорошие, - пустились наудалую в путь, бурлачить по Каме,
как ближайшей реке от их родины, на которой с давних пор бурлачило несколько
десятков тысяч крестьян каждое лето... После вопросов, куда и откуда,
подлиповцы и товарищи их пристали к толпе. Первый день и второй день прошли
весело. Подлиповцы, вместе с прочими крестьянами, ходили по селу, дивились
над хорошими домами, ходили в варницы, на реку, помогали даром работникам,
плутали по селу, отыскивая свои квартиры. Большую часть дня спали в
постоялых избах и в избах бедных сельских жителей. На третий день у
подлиповцев не было хлеба. Они насобирали хлеба и по нескольку копеек денег
у сельских жителей; им начала надоедать эта праздная жизнь; им хотелось
скорее дойти до бурлачества. Но вот уже четвертый и пятый день прошел, а они
все ходят по селу; крестьян прибывает все более и более... Все эти
крестьяне - жители разных деревень и знакомятся друг с другом очень просто:
спросили, куда и откуда, - и конец. В друг друге они видят подобного себе
человека, знают, кто, куда и зачем идет, знают, что цель у всех одинакова;
говорят они друг другу об своих нуждах; сообщают свои понятия о том, что их
интересует; едят вместе в домах, где их квартиры; делят пополам хлеб и
вместе спят, где придется, не разбирая и того, что товарищ не их деревни, и
кто его знает, хороший он или худой человек. По имени друг друга редко
называют. Они знают товарища по лицу, а в имени - что толку: он ему не брат,
не родня, а так сошлись, веселее вместе. Обругать и осмеять друг друга тоже
ничего не значит; и подерется кто, все как-то веселее, словно шутя: никто не
сердится, а напротив, других это забавит. Если у бедного и больного человека
нет хлеба, другой товарищ сжалится над ним, отдаст ему излишек, надеясь сам
добыть хлеба хоть милостинкой, да и товарищу хорошо от этого: ведь и он
может быть без хлеба и ему при случае поможет его товарищ. Если у кого есть
деньги и он привык употреблять их на водку, то он один не выпьет, а позовет
товарищей, которые ему особенно нравятся или с которыми он живет на
квартире. Так у всех этих крестьян были по два и по три хороших товарища, и
все они, сойдясь на рынке, были как старые знакомые, конечно, не снимали
шапок и не жали руки, а начинали разговор прямо.
- А ты, поштенный, што рот-то разинул!
- Э! ништо.
- Гли, баба-то как стерелешиват!
- Эк ее разобрало. - Все хохочут.
- Экой конь-то баской!
- Запречь бы его бревна возить?
- А што, ребя, сдюжит ли он, как запречь его вон дрова в варничи
возить?
- А пошто?
- А не сдюжит... Ишь, кака штука-то запряжена, легонькая, махонькая,
яигалича...
- Не сдюжит. - Все хохочут. И все в таком роде. Пила и Сысойко так
свыклись с своими товарищами, что постоянно ходили с ними, ели и спали на
одной квартире. С своей стороны, и те не отставали от них, и если у
кого-нибудь не было хлеба, то другой товарищ уделял свой излишек бедному. Но