"Федор Михайлович Решетников. Подлиповцы" - читать интересную книгу автора

постоянно ходят и наступают на них, Пила во что бы то ни стало задумал
отнять одну лавку. Как он ни приступал, его не пускали на лавки и даже
гнали, когда он садился. Но вот одна лавка опросталась: лежавшие на ней
арестованные были выпущены, и на их месте расположились две молодые женщины,
обвинявшиеся в воровстве. Пила узнал, кто эти женщины, и не залюбил их.
Когда на другой день потребовали их к допросу, Пила и Сысойко тотчас заняли
их место. Заметивши это, другие арестованные, перебивающиеся так же, как и
подлиповцы, обиделись.
- Вы, сволочи, зачем легли?
- А што?
- Тут занято, почище вас есть.
- Поговори, ты, собака!.. Мы, брат, раньше тебя живем. Как их ни ругали
арестованные, Пила и Сысойко только отругивались, а с места не шли. Пришли
женщины и, увидев, что им, кроме пола, лечь некуда, стали толкать Пилу и
Сысойку. Те притворялись спящими. Когда женщины потащили Пилу, Пила ударил
одну из них так, что та упала на пол.
- Что ты, собака, дерешься?
- Што? Ну-ко, подойди ошшо? Подойди!..
- Ты наше место занял.
- Я те дам "занял"? Прытка больно!.. В чижовке все хохотали.
- Да пустите, черти! - просили женщины. Пила лег лицом к стене и
ворчал: я те пушшу, ватаракшу. Ты то пойми: за что мы-то сидим? - Женщины
стали ласкать Пилу.
- Какой ты хороший! - говорила одна.
- Я те - "хороший"... Прытка больно!.. Одна женщина обняла Пилу. Пила
опять ударил ее.
- Сказано, не тронь! и все тут! А с тобой уж не лягу, у меня воя
Апроська была, а ты чужая... Подлиповцы каждый день топили печки в полиции и
у городничего; случалось, проводили по целому дню в кухне городничего,
что-нибудь работая. Дни эти были блаженные для них: они были несколько
свободны, их кормили щами, жарким и даже кашей. Сам городничий понял
положение Пилы, тем более что жена его, Матрена, просила городничего пустить
ее в чижовку жить с ребятами. Они теперь жили у одной нищей за пятнадцать
копеек в месяц и собирали Христа ради. Однако городничий не дозволил Матрене
жить в каталажке, а погрозил отправить в Подлипную. Казаков и солдат
подлиповцы не любили, но боялись их; те, зная о подлиповцах, обращались с
ними добрее, чем с прочими арестованными, и часто шутили. По мнению солдат и
казаков, подлиповцы были очень глупы и дики; раздразнить их ничего не
стоило: осердившись, подлиповцы лезли драться на того, кто сердил; но не все
из солдат были такие: один из них часто отговаривал подлиповцев от ругани и
драки. От этого же солдата они узнали, кого надо бояться, кого бить, кому
как говорить, кому кланяться, кому нет. Подлиповцы узнали также, что их
становой и сельский поп еще не большие лица, а в городе есть выше их:
исправник, городничий, судья, а над полом благочинный, и что над этими
лицами еще есть старше, они живут в губернском городе, и над теми тоже есть
старшие... Подлиповцы только дивились этому и плохо верили. Говорили им
также, что этот город не один и земля велика; подлиповцы только смеялись. В
продолжение месяца подлиповцы узнали больше, чем живши до этого времени;
например, они узнали, что есть места лучше и хуже Подлипной, есть люди
богатые и такие, которых ни за что обижают и делают с ними не силой, а