"Роберт Рэнкин. Мир в табакерке, или Чтиво с убийством " - читать интересную книгу автора

изначально появились как средство от той или иной болести.
Лакричные конфеты исходно применялись как слабительное. Мята - для
лечения свищей. Анис служил ветрогонным средством. Гусиные лапки применялись
для лечения плоскостопия, а шоколад, если его чуть-чуть подогреть и
размазывать по обнаженному телу благосклонно настроенной взрослой особи,
весьма способствует поднятию настроения в скучный воскресный вечер.
И по сей день справедливы и эти слова.
В нашем городке кондитерскую лавку держал старый мистер Хартнелл. Его
сын Норман (не путать с другим Норманом Хартнеллом, который шил платье
королеве для коронации в 1953 году) учился в нашем классе и пользовался
большей популярностью. Норман был прирожденным кондитером. Когда ему
исполнилось пять лет, отец подарил ему коричневую куртку наподобие той, в
которой всегда стоял за стойкой в лавке, и если Нормане был не в школьной
форме, его редко видели без этого одеяния.
Норман буквально жил и дышал (и питался) конфетами. Конфеты были для
него тем же, чем впоследствии станет табак для Т.С. Давстона, хотя Норман
никогда не сможет добиться такой известности. Однако позже, когда он
вырастет, известность получат его научные изыскания, которые даже опишут в
нескольких книгах, и, собственно, в этой тоже.
Т.С. Давстон и я подружились с Норманом. Не то чтобы ему не хватало
друзей, вы же понимаете. Он привлекал к себе друзей, как это самое
привлекает мух. Но, по мнению Т.С. Давстона, это все были одноразовые
друзья. Друзья типа "Привет-Норман-дай-конфетку" и
"Норман-угости-шоколадкой", каких заводится полно у сына кондитера, дабы
раскрутить его на бесплатное угощение.
- Что действительно нужно Норману, - заявил Т.С. Давстон однажды
июльским утром, на уроке физкультуры, - так это направляющая рука ментора.
- И где найти такую руку? - спросил я.
Т.С. Давстон показал мне одну из своих рук.
- Вот, и не говори, что она вставлена не тем концом.
Я осмотрел предлагаемое. Рука Т.С. Давстона, как обычно, была грязна и
черна ногтями, с остатками варенья на большом пальце. Если, как
предполагалось, это действительно была рука ментора, так у меня было две
таких же.
- Кто такой, вообще говоря, этот ментор? - спросил я.
- Мудрый советник. Или наставник, которому полностью доверяешь.
- И ты думаешь, он нужен Норману?
- Посмотри на него, - сказал Т.С. Давстон, - и скажи, что ты думаешь
на этот счет.
Я взглянул на Нормана. Мы стояли шеренгой в спортзале и, если не
физически, то морально, готовились к ужасам прыжку через коня. Нормана, как
обычно, его "друзья" вытолкнули вперед.
Он был коренастым, хорошо сложенным пареньком с торчащими коленями и
пухлыми пальцами. И разумеется, раз уж он был сыном кондитера, во внешности
его многое напоминало разнообразные сласти. Кожа у него была розовая, как
рахат-лукум, а щеки - красные, как вишни в сахаре. Губы были похожи на
леденцы, подбородок - на кекс, волосы были цвета ирисок, а родинка на левом
плече походила на шоколадное суфле.
Норман стоял перед нами в трусах и в майке, потому что забыл форму
дома. Мистер Во (твид и шейный платок) поднес к губам свисток и дунул в