"Роберт Рэнкин. Мир в табакерке, или Чтиво с убийством " - читать интересную книгу автора

шиллинг обратно, мы услышали, как за дверью отодвинули засов, и высокая
дверь чуть приоткрылась.
- Пароль, - прошептали из-за двери.
- Стрептококк, - сказал Т.С. Давстон, имея в виду шарообразную
бактерию, дающую положительную реакцию окраски по Граму, которая была виной
эпидемии скарлатины, едва не выкосившей под корень третий класс предыдущей
зимой.
- Входи, мой друг, вводи и брата.
И мы вошли.
Когда дверь за нами закрылась, стало совсем темно, и хозяин дома
включил всет. Поскольку я не подозревал, чего можно ожидать, я совсем не
удивился тому, что увидел вокруг. Мы стояли в большом зале с высокими
потолками. Монументальном, я бы сказал. На натертом паркете - ковер с
замысловатым рисунком. Этажерка для цветов, украшенная павлиньими перьями.
Сквозь открытые двери видны богато убранные комнаты. Вешалка из бамбука, на
которой висят пальто и шляпы. И, пожалуй, все.
Что меня удивило, так это внешность хозяина. Поскольку Т.С. Давстон
упоминал королевские инженерные войска и спецслужбы, я ожидал увидеть
человека, который по крайней мере был бы похож на бывшего солдата. А дядюшка
Джон Перу Джонс был маленьким и щупленьким. Скулы на его лице торчали, как
локти у велосипедиста, а подбородком он смахивал на Петрушку из кукольного
балагана. Узкий высокий лысый череп был испещрен пятнами, как голубиное
яйцо. Нос у него был тоньше соответствующего органа бумажного голубя, но
больше всего беспокойства вызывали глаза.
За несколько месяцев до того я пробрался через черный ход в кинотеатр
"Одеон" в Нортфилде, чтобы посмотреть "фильм для взрослых", который
назывался "Собачий мир", "Mondo Cane" по-итальянски. Этот документальный
фильм рассказывал о разных забавных обычаях, принятых во всем мире, и в нем
было немало кадров, в которых мелькали обнаженные груди прыгавших вверх-вниз
туземных женщин. Но что действительно запало мне в память - это сюжет о
китайском ресторане, где подавали обезьяньи мозги. Мозги живых обезьян. Там
стояли такие специальные столики, с дыркой посередине, голову обезьяны
просовывали через эту дыру, и так закрепляли. А потом, проявляя не больше
чувства, чем при чистке апельсина, официанты срезали обезьянам верхушки
голов, и богатые посетители выковыривали мозги маленькими ложечками и
поедали их.
Взгляд этих обезьян - вот чего я никогда не забуду. Страх и боль.
И у дядюшки Джона Перу Джонса был именно такой взгляд. Его глаза
смотрели одновременно куда угодно и в никуда, и они нагоняли на меня ужас.
- Итак, это твой брат Эдвин, - сказал он, шмыгнув взглядом поверх
моей головы. - Пришел посмотреть на моих малюток.
Я сказал "добрый вечер" и назвал его "сэр", потому что взрослые обожают
вежливых детей. Он наклонился вперед, чтобы погладить меня по голове, но,
должно быть, заметил, как я вздрогнул, и вместо этого просто сказал: --
Может ли он хранить наш секрет?
- Конечно, дядюшка, - ухмыльнулся Т.С. Давстон. - Он ведь мой брат,
в конце концов.
- Тогда я буду доверять ему также, как доверяю тебе.
Т.С. Давстон подмигнул мне.
Дядюшка Джон Перу Джонс повел нас в дальний конец зала. - Тяжелый