"Рут Ренделл. Подружка невесты" - читать интересную книгу автора

эти, висевшие еще в старом доме, были сшиты из роскошного плотного
темно-коричневого бархата и не пропускали свет. Теплое майское солнце
показалось в комнате лишь одинокой яркой полосой справа от окна и исчезло,
когда фотограф скотчем прикрепил штору к раме.
Филипп, чувствовавший себя несколько скованно в пиджаке "Мосс Броз" и
брюках в полоску, сначала заглянул в комнату, а потом вошел и остановился.
От вспышки в комнате было жарко. Фотограф был старичок в одежде, насквозь
пропахшей сигаретным дымом. Увидев, как одеты девушки, Филипп пришел в ужас.
Он знал, что у него хороший вкус и он кое-что понимает в сочетаниях цветов.
Если это было бы не так, Филипп, наверное, не работал бы в "Розберри Лон",
да и не захотел бы там работать. Кто же посоветовал Фи вырядиться в это
атласное платье, белое, холодное и блестящее, как лед?! Может, конечно, она
сама его выбрала. Но неужели Фи не понимает, что такое аристократическое
платье с высоким горлом, узкими рукавами в форме лилий и расклешенной юбкой
идет только высоким худым женщинам с маленькой грудью?
Ее шляпа походила на те, что носили главные героини фильмов сороковых
годов (таких фильмов Филипп много видел по телевизору). Что-то вроде
котелка, в каких щеголяли дамы в седле, только белая и с вуалью неподходящей
длины. В руках Фи держала лилии. Цветы для похорон, подумал Филипп, вспомнив
венок на гробе отца.
Что касается подружек невесты, которых просили улыбаться и смотреть с
любовью на Фи, а не в объектив, то Филипп долго бы смеялся над их нарядами -
что еще сказать? - если увидел бы их в каком-нибудь журнале. Это были
какие-то туники разных цветов (розовая, терракотовая, светло-желтая и
абрикосовая) с пышными, в рыжую крапинку рукавами из какой-то сеточки и
юбки, напоминающие одуванчик, из той же сеточки в крапинку. На головах у
девушек были венки из каких-то непонятных розовых и оранжевых цветов. В
общем, нелепо выглядели все, кроме (Филипп неожиданно понял это) одной. Что
Черил, что Стефани, что Джанис, старая школьная подружка Фи, - каждая из них
являла собой повод для насмешек Но только не четвертая девушка, та была
особенная. Она была... - Филипп забывал слова, когда смотрел на нее.
Наверное, это Сента. Казалось, она не имеет никакого отношения к той
семье, казалось, что у нее не может быть ничего общего с этими людьми. Она
была необыкновенная. И дело не в ее росте или каких-то недостатках фигуры (а
она была ниже всех и очень худая). Кожа у нее была белая, но не такая, какую
обычно называют белой (то есть бледная или сливочная), а белее молока,
белая, как перламутр какой-нибудь раковины на дне моря. Губы немногим ярче.
Филипп не мог разглядеть цвет ее глаз, но волосы, прямые и гладкие, очень
длинные, почти до пояса, были серебристые. Не светлые, не пепельные, а
именно серебристые, кое-где с матовыми прядями.
Но, пожалуй, самым удивительным для Филиппа было невероятное сходство
Сенты с Флорой. У девушки было лицо этой статуи: идеальный овал, прямой,
довольно длинный нос, широко посаженные спокойные глаза, маленькая верхняя
губа, прелестный рот, не полные, но и не тонкие губы. Если волосы собрать в
пучок и завязать лентами, она была бы копией Флоры.
Девушка держалась уверенно и спокойно. В то время как остальные в
перерывах между съемками суетились, поправляли прически, бретельки, теребили
цветы, Сента стояла неподвижно - как статуя. Она была так же невозмутима,
как и мраморная девушка, которую Филипп сумел-таки три дня назад незаметно
пронести в дом, а потом наверх к себе, пока мать делала кому-то стрижку.