"Рут Ренделл. Птичка тари (психологический триллер) " - читать интересную книгу автора

Машинист увидел их еще издали. Было слышно, как он включил тормоза,
послышался долгий низкий звук, напоминавший собачий вой. Поезд замедлил ход
и остановился в доброй сотне ярдов от того места, где Великолепная семерка
держала высоко поднятый транспарант и плакаты. Толпа запела "Иерусалим",
машинист и другой человек в такой же форме сошли с поезда и пошли по путям
на переговоры с манифестантами. Все двери и окна поезда распахнулись, и
пассажиры высунули головы. Потом они тоже повыскакивали из вагонов и
рассыпались вдоль линии.
Все это больше прежнего напоминало фильм о Диком Западе, когда
появляются индейцы или банда грабителей из Додж-Сити. Лиза и ее товарищи,
державшие транспарант, придвинулись поближе к полотну, чтобы принять участие
в спорах, было много крика, угроз, а одного мужчину пришлось удерживать от
драки с машинистом. В любом случае зачинщиком был не он. Лиза решила, что
думать так - крайне несправедливо. Но она получала удовольствие от каждой
минуты своего пребывания, так сильно она не радовалась жизни с самого
приезда Бруно. Можно даже было сказать, как это поняла Лиза потом, что с тех
пор, как приехал Бруно, она вообще ничему не радовалась.
Лиза оставалась с манифестантами и после обеда, почти до вечера. Они
поделились с ней сэндвичами и сухарями из своих запасов, все они верили, что
она здешняя, из деревни, ее родители находятся где-то там, у станции, а она
отбилась от них. Железнодорожники продолжали сопротивляться. Великолепная
семерка стояла насмерть. Через некоторое время прибыли какие-то чиновники
Британской железной дороги, послышались разговоры о том, что вызовут
полицию, манифестанты, стоявшие на насыпи, уселись на траву, двое заснули.
Лиза прислушивалась к спору о ядерной энергии, разрушении окружающей среды и
преданных идеалах. Она впитывала все слова, складывала их в своей памяти, не
понимая того, о чем говорилось, пока наконец ей не сделалось скучно, тогда
она побрела прочь.
Она шла босиком, ее туфли, в которые она засунула носки, были привязаны
к ее поясу. По положению солнца и нагретости воздуха Лиза вычислила, что
должно быть по меньшей мере часа четыре. Она села на траву, чтобы надеть
носки. Завязывая шнурки на туфлях, она услышала, что поезд тронулся, и
обернулась, чтобы проводить его взглядом.
Манифестантов, должно быть, уговорами или угрозами заставили покинуть
пути. Поезд, постепенно набирая скорость, прошел между рядами потерпевших
поражение манифестантов и подошел к станции. Лиза увидела, как он снова
двинулся и, наконец, исчез за поворотом, проглоченный холмами, - последний
поезд, прошедший по долине.
Лиза вернулась домой через сад Шроува, пересекла аккуратную лужайку,
подстриженную в то утро мистером Фростом. Мать сидела на ограде перед
коттеджем и ела яблоко. Оранжевая машина исчезла.
- Где ты была? Ты не пришла домой к обеду, и я заволновалась.
Солгать было проще и безопаснее.
- Я взяла обед с собой. Сделала сэндвичи. Правду мать не узнала бы,
ведь все это время она провела в постели с Бруно. Где он, между прочим?
Не успела она спросить, как мать сказала:
- Бруно уехал в Чешир побыть с матерью. Его мать очень больна.
Ничто не могло быть приятнее, желаннее, ничто не могло бы доставить ей
большую радость, разве что сообщение о том, что он не вернется.
- Он, вероятно, уехал надолго, - сказала мать. Она увела Лизу в дом, и