"Рут Ренделл. Птичка тари (психологический триллер) " - читать интересную книгу автора

экономкой. А потом его сиделкой. Мы сами жили в сторожке, мама, отец и я. -
Мать сжала руку Лизы. - Ты слишком мала, чтобы все понять, Лиззи. Посмотри
на ясень, видишь зеленого дятла? Он сидит на стволе, добывает своим клювом
насекомых. - Так что если день, когда пришел бородатый мужчина, получил
название Дня зимородка, этот день первого посещения Шроува стал Днем дятла.
После этого Лиза всегда ходила с матерью в Шроув, и теперь, когда мать
уезжала в город на автобусе, она не запирала Лизу в ее спальне в сторожке, а
оставляла ее в одной из спален Шроува.
Чаще всего это была та, что называлась Венецианской комнатой, потому
что там стояла кровать с четырьмя столбиками, сделанными из шестов, которым
пользуются гондольеры в Венеции, как объяснила мать. К тому времени Лиза уже
научилась хорошо читать, ей было пять лет, и она брала с собой в комнату
настоящую книгу. Она нисколько не боялась, когда ее запирали одну в
Венецианской комнате Шроува, она больше не побоялась бы остаться и в своей
спальне, и она спросила мать, почему та оставляет ее в Шроуве, а не у них
дома.
- Потому что в Шроуве есть центральное отопление, а у нас нет. И я могу
быть уверена, что ты не замерзнешь. Они не выключают отопление всю зиму
из-за влажности, даже если там никто не живет. Если дом отсыреет, мебель
может испортиться.
- Почему всегда заперта маленькая комната рядом с маленькой столовой?
- Разве? - спросила мать. - Я, кажется, потеряла ключ.
Шроуву предстояло стать ее библиотекой и ее картинной галереей. Больше
того: картины являлись для нее справочником и каталогом человеческих лиц. С
ними сверяла она свои впечатления и догадки. По ним познавала внешний мир.
Вот так выглядели другие люди, вот что они носили, вот на каких креслах
сидели, вот как выглядят страны, в которых они жили, вещи, которые окружали
их.
В разгар холодной зимы, такой холодной, что замерзла река и заливные
луга исчезли под снегом на целый месяц, черная машина с цепями на шинах
осторожно съехала на проселочную дорогу и остановилась в глубоком снегу
около сторожки. Внутри сидели двое мужчин. Один остался в машине, а другой
подошел к передней двери и позвонил в колокольчик. Он был толстым, с
венчиком волос вокруг белого и голого, как яйцо, темени.
По счастливой случайности, Лиза с матерью, сидя рядышком у окна
материнской спальни, наблюдали в то время за птицами, которые клевали в
кормушках, развешанных на ветвях бальзамника. Они видели, как подъехала
машина и мужчина подошел к двери.
- Если он что-нибудь спросит у тебя, ничего не говори, отвечай только:
"Не знаю", - предупредила мать, - и можешь немного поплакать, если захочешь.
Тебе это, вероятно, понравится, тебя это развлечет.
Лиза так и не поняла, кто был этот толстяк. Конечно, позднее у нее
возникли предположения. Он сказал, что ищет пропавшего человека, мужчину,
которого звали Хью такой-то. Она забыла его фамилию, но имя Хью запомнила.
В прошлом июле Хью приехал сюда из Суонси на отдых - побродить в
здешних местах пешком, но ушел из дома, где снимал койку, не заплатив за
двое суток. Толстяк много говорил о Хью и о том, почему они разыскивают его
и что заставило их приняться за поиски через полгода после его пропажи, но
Лиза ничего не поняла. Он описал Хью, это Лиза поняла, она запомнила его
белокурую бороду и клочья этой бороды в пасти Руди.