"Мэри Рено. Тезей " - читать интересную книгу автора

дворе застучала колесница... Это была колесница деда; я вспомнил, что должен
ехать на ней, и заплясал от радости (на террасе никого не было).
Меня повели вниз. Возничий Эврит был уже на колеснице и стоял
неподвижно, будто статуя, - в короткой белой тунике и кожаных поножах,
длинные русые волосы забраны в узел, - только мускулы на руках двигались от
напряжения: сдерживал коней. Он поднял меня к себе, мы ждали деда. Мне очень
хотелось увидеть его в доспехах, в ту пору он был высок... Когда я в
последний раз был в Трезене, ему было уже восемьдесят, и он высох - словно
старый сверчок поющий за очагом; я мог бы поднять его на ладонях. Он умер
через месяц после смерти моего сына; наверно, тот был его последней опорой в
жизни... Но тогда - тогда он был крупным мужчиной.
Наконец он вышел, в жреческой одежде и в венце, со скипетром вместо
копья... Поднялся на колесницу; взявшись за поручни, закрепил ноги в скобах
и велел ехать. Когда мы покатились вниз по каменистой дороге - все равно
нельзя было ошибиться, что едет воин, в венце там или нет: у него была
широкая и упругая боевая стойка, какая появляется от скачки по бездорожью с
оружием в руках. Куда бы я с ним ни ехал, мне приходилось стоять слева от
него: он бы вышел из себя, если бы что-нибудь мешало его копейной руке; и
мне всегда казалось, что я прикрыт его щитом, хоть щита и не было.
Дорога была пуста, я удивился и спросил деда, куда все подевались.
- Все на Сферии, - сказал он, хватая меня за плечо, чтобы поддержать на
рытвине, - ты едешь со мной смотреть обряды, потому что скоро сам будешь там
служить богу... Ты будешь одним из его слуг...
Это меня поразило. Я гадал, какая служба нужна Богу-Коню, и представлял
себе, как расчесываю ему челку или ставлю перед ним амброзию в золотых
чашах... Но ведь он был еще и Посейдон Синевласый, поднимавший морские бури,
и громадный черный Земной Бык, которого - я слыхал - критяне кормят юношами
и девушками...
Потом спросил:
- А я долго там останусь?
Он заглянул мне в лицо, рассмеялся и потрепал мне волосы своей большой
рукой:
- По месяцу каждый раз. Ты будешь только служить в храме и ухаживать за
священным источником. Пора уже исполнять свои обязанности перед Посейдоном,
богом твоего рождения; так что сегодня я посвящу тебя, как только принесу
ему жертву. Веди себя достойно и стой спокойно, пока тебе не скажут. Помни,
что ты со мной.
Мы подъехали к броду через пролив. Я предвкушал плеск и брызги, когда
поедем в колеснице по воде, - но оказалось, что нас ждет лодка, чтобы
сберечь наши праздничные одежды. На другом берегу мы снова встали на
колесницу и какое-то время ехали вдоль берега напротив Трезены, а потом
повернули в глубь острова, в сосны. Копыта простучали по деревянному мосту,
и лошади встали; мы были на маленьком священном островке, что расположен у
оконечности большого, а в присутствии богов и цари должны ходить пешком.
Люди ждали. Их одежды и гирлянды, и султаны на шлемах воинов ярко
сверкали на поляне за деревьями. Дед взял меня за руку и повел вверх по
каменистой тропе... По обе стороны шеренгами стояли юноши, - самые рослые
парни Трезены и Калаврии, - а волосы у них были причесаны так, что
получалось что-то вроде конской гривы. Они пели гимн Посейдону-Коню, отбивая
такт правой ногой. В нем пелось, что Отец Коней плодоносен, как земля, и