"Персиваль Рен. Похороны викинга " - читать интересную книгу автора

основательного благополучия.
Дигби расхаживал по комнате. В одной руке он держал тарелку с кашей, а
другой быстро орудовал ложкой. Огастес стоял у буфета и снимал крышки с
блюд. Он накладывал на свою тарелку овсянку, яйца, ветчину и колбасу.
- Хорошо сработано, Огастес! - сказал Дигби почтительным тоном. -
Прибавь сверху риса.
- Уже ел, - кратко отвечал Огастес.
- Молодец! - сказал Дигби и пошел за чистой тарелкой.
Изабель сидела на своем месте, и я пошел к ней, чтобы спросить, что для
нее принести.
- Я подожду тетю Патрисию, - сказала она и левой рукой пожала мою
правую.
Вошел Майкл.
- Тетя спустилась? - спросил он и добавил несколько запоздалое
пожелание доброго утра.
- Нет, - сказал Дигби. - Внимание! Смотрите на меня. Сейчас я проглочу
все, что есть на этой тарелке, и скроюсь. Я не хочу встречаться с тетей так
рано утром.
- Клодия вышла? - спросил Майкл.
- Я видел ее в саду, - ответил я.
- Пойду позову ее завтракать, - сказал Майкл и ушел.
- Отнеси ей на вилке жареную почку! - крикнул ему вдогонку неугомонный
Дигби.
После этого разговоры на некоторое время прекратились. Наши рты были
заняты более важным делом.
- Я полагаю, что драгоценности короны благополучно лежат на месте, -
вдруг высказал вслух Дигби общую нашу мысль. - Дверь все еще закрыта, я сам
пробовал.
- Все, конечно, в порядке, - сказал я.
- Сам видал? - съехидничал Огастес.
Дверь открылась, и Майкл вошел вместе с Клодией. Клодия была совсем
белая, а Майкл выглядел неестественно сдержанным. Изабель внимательно на них
взглянула.
- Доброе утро, - сказала Клодия. - Тетя спустилась?
- Ешь, ешь, ешь и беги! - запел Дигби, отбивая такт ложкой о чашку.
Майкл наливал кофе, и я следил за его лицом. Оно было совершенно
непроницаемо, и руки его не дрожали, но я чувствовал, что с ним стряслась
какая-то беда. Он взглянул на меня и заметил мой взгляд.
- Здорово, круглорожий! - сказал он. - Хорошие сны видел?
- Хорошие... кроме одного, - ответил я.
- Хм! - сказал Майкл, и я попробовал анализировать этот звук, но он так
же мало говорил, как и его лицо.
Он вернулся и сел на свое место возле Клодии. Вошла тетя Патрисия. Мы
встали, и я отодвинул для нее стул, но она остановилась на полдороге, и мы
окаменели. Одного взгляда было достаточно, чтобы узнать, что случилось.
Раньше, чем она начала говорить, я знал, что она скажет.
- Я пришла просить вас, чтобы никто не смел сегодня выходить из дому, -
сказала она.
Никто из нас не сказал ни слова и не двинулся. Я посмотрел на Майкла, и
он на меня.