"Алексей Ремизов. Мартын Задека (собрание произведений в жанре снов)" - читать интересную книгу автора

видит, издалека плывет черная точка и в ней узнал он лицо человека - это был
обиженный им человек. А этот образ, может, невольно обиженного, возвращает
Авраама на землю. По моему жаркому чувству, я как бы находился в эту минуту
с Авраамом, с его заговорившей совестью избранного и все-таки в кругу
грешной Божьей твари ("Трава мурава" и "Плачужная канава").
Та же острота чувства и яркость видения мне говорят, что я был среди
демонов в "воинстве" Сатанаила в тот крестный час смерти Христа, в дни, не
отличить от ночей, когда померкло солнце и звезды, это наши глаза звездами
прорезали смятение тоскующей твари. Я провожал Петра, когда пропел петух, и
раскаяние выжгло мои слезы. Я с грозным архангелом стоял перед крестом, я не
мог помириться, и за архангелом я требовал разрушить закон жизни - сойти со
креста. И я стоял перед трепетавшей осиной, мое отчаяние глядело в
закатившиеся глаза Иуды. И я же был той пижучкой-песней, пробудившей
Богородицу от бесчувственного сна в черный день крестной муки ("Звезда
надзвездная"). А в толпе скоморохов на пиру у Ирода музыкой разжигал
"Иродиаду" и бесновался в ее лебедином взлете ("Лимонарь"). Я с Николой
прошел всю русскую землю и путями друидов от Нанси до Нанта.
Как много я видел беды на земле и откуда столько злобы среди людей, но
мне не забыть и горячее человеческое сердце, его тихий свет ("Три серпа").
И по стопам Богородицы, я прошел все подземные дороги - ад. И
проснулся.
Но, видно, мое, отравленное горечью, сердце ожесточилось. Мне больше не
снятся святые и двери в тайну судеб мира для меня закрылись.

* * *

Из истории я видел во сне Ивана Грозного, первопечатника Ивана
Федорова, протопопа Аввакума или, как писалось в старину, Обакума, Петра
Великого ("Воронье перо" и сон "Обезьяны"). Из писателей мне снились: Лев
Толстой, Достоевский, Пушкин, Хомяков (сон в "Подстриженных глазах"),
Розанов, Лев Шестов (всегда к деньгам), Чехов, Горький, Андрей Белый, Блок,
чаще всех, и Пришвин.
В сне "Чехов и жареная утка" два значения: весь чеховский юмор для меня
в этой домашней птице; а кроме того, "утка" - говорится: "пустить утку" -
понимай, какой-нибудь невероятный слух. В колокольном деле без "утки" не
обходилось, такое было поверье, и когда на Москве распространялась самая
вздорная ерунда, но как достоверный слух, в Рядах хитро подсмеивались: "В
Ярославле Оловянишниковы колокол льют, это их утка".
Из парижан мне снились Андре Бретон, Рене Шар, сюрреалисты, и Жильбер
Лели, переводил мою "Соломонию", автор "Маркиз де Сад", Жан Полян, "Табрские
цветы" и Брис Парэн, галлимардийский философ и исследователь о
жидовствующих: "Аристотелевы врата" и "Логика Маймонида", П. П. Сувчинский,
историк музыки, Терешкович художник, Ларионов и Гончарова.
Часто мне снится Копытчик - Сергей Константинович Маковский. Прежнее
время - к веселому и приятному препровождению времени, а теперь погодное: к
безбрежному, печальному туману, тоже и с Бахрахом... или моя душа так
помутилась и сердце очерствело?

* * *