"Алексей Ремизов. Мартын Задека (собрание произведений в жанре снов)" - читать интересную книгу автораобои серые с пунцовыми разводами, а тут стоял мой стол, тут...
"И с тех пор, подумал я, все пошло по другому, бесповоротно". Я был один, но я чувствовал, что и еще кто-то, и я все спрашиваю о нашем бесповоротном: "возможно ли вернуть и как мне забыть?" "Пожар!" донеслось со двора. И с улицы: "Пожар!" И я почувствовал, как стены подходят ко мне и стол лезет на меня. И слышу, в пустых комнатах кто-то запел. И я узнаю памятное мне, все оттуда. И весь я, как выструнился. И вдруг чем-то горячим обдало меня и моя комната вспыхнула. И мне стало весело. И я подумал: "дай проснуться, я отыщу этот огромный дом, найду и эту комнату и подожгу". Мышка Завелись в доме мыши, бегают. Я подкрался и одну поймал за хвост. А она хвать - и укусила меня за палец. И из пальца выросли длинные волосы. Я выпустил из рук мышку, она упала на пол, сидит и не уходит. "Разве можно так, надо приласкать!" сказал кто-то из под пола. И я нагнулся, взял мышку за лапу и погладил, и уж она на шею ко мне, вытянула мордочку. По карнизу Скользя руками по карнизу, ноги вниз, передвигаюсь по нескончаемой что ли, чтобы конец. Но продолжаю передвигаться. Мелькают деревья, реки, речки, дома. Демоны Я лежал прикован цепью к железной кровати. Сердце мое рвется на части. И за что же эти гробовщики похоронили меня - ведь я не сделал им зла. Или вся вина моя в том, что я вижу, слышу и чувствую слово? И когда я так терзался о своей судьбе, трое посетили меня. Двух в первый раз вижу: тихие, слабые и что я им, не могу догадаться. А третьего, хоть он и старался в моих глазах переделаться, я сразу узнал по голосу: это сосед меховщик с шишкой на непоказанном месте, торчала на лбу между бровей единорогом: он почему-то всегда злобно глядел на меня, когда я прохожу мимо его окон. Все трое притворились доверчивыми и наивными и лепетали надо мной. Но я хорошо понимал и не ошибся: они подбирались к моему горлу: на их пальцах я читаю "задушить". "Ну, нет, подарком вам не достанусь! твердо решилось во мне, я накормлю вас овсянкой!" Из последних сил я рванул, разорвал свою цепь и на чертей с кулаками. От одного остался мне на память клок волос, другому прокусил палец, а третий, это был как раз меховщик с шишкой, поддавшись, и мне оставалось только прихлопнуть, врасплох подпрыгнул к самому лицу и какой-то дрянью замазал мне рот. И я задохнулся. |
|
|