"Алексей Ремизов. Мартын Задека (собрание произведений в жанре снов)" - читать интересную книгу автора

обои серые с пунцовыми разводами, а тут стоял мой стол, тут...
"И с тех пор, подумал я, все пошло по другому, бесповоротно".
Я был один, но я чувствовал, что и еще кто-то, и я все спрашиваю о
нашем бесповоротном: "возможно ли вернуть и как мне забыть?"
"Пожар!" донеслось со двора. И с улицы: "Пожар!"
И я почувствовал, как стены подходят ко мне и стол лезет на меня. И
слышу, в пустых комнатах кто-то запел. И я узнаю памятное мне, все оттуда. И
весь я, как выструнился. И вдруг чем-то горячим обдало меня и моя комната
вспыхнула.
И мне стало весело.
И я подумал: "дай проснуться, я отыщу этот огромный дом, найду и эту
комнату и подожгу".

Мышка

Завелись в доме мыши, бегают. Я подкрался и одну поймал за хвост. А она
хвать - и укусила меня за палец. И из пальца выросли длинные волосы. Я
выпустил из рук мышку, она упала на пол, сидит и не уходит.
"Разве можно так, надо приласкать!" сказал кто-то из под пола.
И я нагнулся, взял мышку за лапу и погладил, и уж она на шею ко мне,
вытянула мордочку.

По карнизу

Скользя руками по карнизу, ноги вниз, передвигаюсь по нескончаемой
крыше. Под руками отваливаются гнилушки, соскальзываю - и хотелось бы упасть
что ли, чтобы конец. Но продолжаю передвигаться. Мелькают деревья, реки,
речки, дома.

Демоны

Я лежал прикован цепью к железной кровати. Сердце мое рвется на части.
И за что же эти гробовщики похоронили меня - ведь я не сделал им зла. Или
вся вина моя в том, что я вижу, слышу и чувствую слово?
И когда я так терзался о своей судьбе, трое посетили меня. Двух в
первый раз вижу: тихие, слабые и что я им, не могу догадаться. А третьего,
хоть он и старался в моих глазах переделаться, я сразу узнал по голосу: это
сосед меховщик с шишкой на непоказанном месте, торчала на лбу между бровей
единорогом: он почему-то всегда злобно глядел на меня, когда я прохожу мимо
его окон.
Все трое притворились доверчивыми и наивными и лепетали надо мной. Но я
хорошо понимал и не ошибся: они подбирались к моему горлу: на их пальцах я
читаю "задушить".
"Ну, нет, подарком вам не достанусь! твердо решилось во мне, я накормлю
вас овсянкой!"
Из последних сил я рванул, разорвал свою цепь и на чертей с кулаками.
От одного остался мне на память клок волос, другому прокусил палец, а
третий, это был как раз меховщик с шишкой, поддавшись, и мне оставалось
только прихлопнуть, врасплох подпрыгнул к самому лицу и какой-то дрянью
замазал мне рот. И я задохнулся.