"Алексей Ремизов. Мартын Задека (собрание произведений в жанре снов)" - читать интересную книгу автора

И я пошел за ними.
Молча, без разгада гадая, дошли до озера.
"Вот твои цветы!" чего-то засмеясь, сказали мои спутницы, показывая на
озеро.
Я постоял на берегу. Никаких цветов. И с пустыми руками пошел назад.
Цветя, колыхалось поле. Пел жаворонок. Свежим сеном доносило с лугов.
И вдруг я увидел: из колосьев глядит на меня та самая девочка, что
встретил, несли в корзине со цветами. И наклонясь, я почувствовал, как
стебельки, ее руки: обнимая меня за шею, она по детски не на ухо, а в нос:
"Возьми меня с собой!"
Я ее поднял, усадил к себе на плечи. Но и шагу не сделал, как все
переменилось и уж дороги не видно. Впотьмах колебалось - это туча туче шла
вразрез и только над головой воронкой просачивался зеленью свет, а какие-то
птицы, вия змеиными хвостами, немые уносились ввысь. И под шипящий лет свет
погас.
Я стоял на поле без пути среди ночи. И вдруг издалека знакомый детский
голос:
"Возьми меня с собой!"
А ведь я и сам не знал, куда себя девать.

Раз-плюнуть

Строится громадный домина без фундамента, а в середке канат, так над
землей канатом и держится. А стоит канат перерубить и все здание рухнет. Но
кому придет такая мысль, да и зачем.
Темное дело: я залез под дом, нащупал канат - "говорят, мудрено
справиться, канат морской - а мне, думаю, раз-плюнуть"! - да топором по
канату - и не могу остановиться и пусть рука горит, топор огонь, а рублю. И
когда, наконец, канат стал поддаваться и наступила решительная минута -
рухнет вся эта громада, в этот миг моего неистового ража и исступленного
восторга, кто-то сверху плюнул на меня.

Клей-синдетикон

Убирали комнаты перед праздниками - для меня самое тягостное, разве что
сравнить с переездом на новую квартиру.
С потолка щетками распылили закопченую пыль и паутину, вымыли окна и
подоконники, принялись мыть пол. Но как ни старались, отмыть не удалось,
такая накопилась грязь. И от босых ног следы.
Уборкой заправлял какой-то шершавый с собачьей мордой, я его в первый
раз вижу, а говорили, что его всякая собака знает и что всякая грязь, от
одного его дыхания, испаряется, как летучая жидкость на солнце. И этот
солнечный собачий пылесос видя, что толку нет, подал лапу и скрылся.
Оставшись один, я осторожно заглянул под кровать. Так и есть - или не
отодвигали?
"Вот где она сидит, подумал я, эта грязная жила!"
И так мне стало досадно, так не хотелось гнуть спину, просить кого или
самому пачкаться, скинул я с себя все до рубашки, взял порядочный тюбик
"синдетикону" - из клеев самый крепкий - вымазался как следует, лег на пол и
давай кататься.