"Черный обелиск (обложка книги) " - читать интересную книгу автора

в маленькую больничную церковь, где во время воскресной обедни играю на
органе. Я научился играть, когда готовился стать школьным учителем, и год
назад раздобыл это место органиста как побочную профессию. У меня
несколько таких побочных профессий. Раз в неделю я даю детям сапожного
мастера Бриля урок игры на фортепиано, за что он чинит мне башмаки и
приплачивает еще немного деньгами, и два раза в неделю репетирую некоего
оболтуса - сына книготорговца Бауера, также за небольшое вознаграждение и
за право прочитывать все новые книги, и если я пожелаю некоторые из них
приобрести, то он мне их продает со скидкой. Разумеется, весь клуб поэтов
и даже Эдуард Кноблох тогда вдруг становятся моими друзьями.

***

Обедня начинается в девять часов. Я уже сижу за органом и вижу, как
входят последние пациенты. Они входят тихонько и рассаживаются по скамьям.
Между ними и на концах скамей садятся несколько санитаров и сестер. Все
совершается очень пристойно, гораздо тише, чем в деревенских церквах, где
я в бытность свою учителем тоже играл на органе. Слышно лишь, как по
каменному полу скользят башмаки, именно скользят, а не топают. Так ступают
те, чьи мысли далеко отсюда.
Перед алтарем горят свечи. Сквозь цветные стекла льется снаружи
смягченный дневной свет и, смешиваясь с сиянием свечек, становится
мягко-золотистым, местами тронутым голубизной и пурпуром. В этом свете
стоит священник в парчовом церковном облачении, а на ступеньках -
коленопреклоненные служки в красных стихарях и белых накидках. Я выдвигаю
регистры флейты и vox humana (1) и начинаю. Душевнобольные, сидящие в
передних рядах, все как один повертывают головы, словно их дернули за
веревочку. Их бледные лица с темными впадинами глаз, поднятые кверху,
откуда звучит орган, лишены всякого выражения. В золотистом сумеречном
свете они похожи на парящие плоские светлые диски, а зимой, в полумраке,
напоминают огромные облатки, ожидающие, чтобы в них вошел Святой Дух. Они
не могут привыкнуть к звукам органа; для них нет прошлого и нет
воспоминаний, поэтому каждое воскресенье все эти флейты, скрипки и гамбы
кажутся их отчужденному сознанию чем-то новым и нежданным. Затем священник
начинает молиться перед алтарем, и они обращают на него свои взоры.
Не все больные следят за церковной службой. В задних рядах многие
сидят неподвижно, сидят, словно окутанные грозной печалью, как будто
вокруг них лишь пустота, - впрочем, может быть, так только кажется. Может
быть, они пребывают в совсем других мирах, в которые не проникает ни одно
слово распятого Спасителя, простодушно и без понимания отдаются той
музыке, в сравнении с которой звуки органа бледны и грубы. А может быть,
они совсем ни о чем не думают, равнодушные, как море, как жизнь, как
смерть. Ведь только мы одушевляем природу. А какая она сама по себе, может
быть известно только этим сидящим внизу душевнобольным; но тайны этой они
открыть не
(1) Человеческий голос (лат.) - в органе регистр, подражающий по
звучанию голосу человека.
могут. То, что они увидели, сделало их немыми. Иногда кажется, что это
последние потомки строителей вавилонской башни, языки для них смешались, и
эти люди уже не могут поведать о том, что увидели с самой верхней террасы.