"Три товарища (обложка книги) " - читать интересную книгу автора

использовать в фильме, где перед матросом, потерпевшим кораблекрушение,
внезапно из пучины всплывает морской змей.
Готтфрид быстро овладел собой. Я бросил на него взгляд, умоляя исчезнуть.
Он ответил мне подленькой усмешкой, оправил пиджак и подошел к нам.
Я знал, что мне предстоит, и, не теряя времени, перешел в наступление. -
Ты уже проводил фройляйи Бомблат домой? - спросил я, чтобы сразу
нейтрализовать его.
- Да, - ответил он, не моргнув глазом и не выдав ничем, что до этой секунды
ничего не знал о существовании фройляйн Бомблат. - Она шлет тебе привет и
просит, чтобы ты позвонил ей завтра утром пораньше.
Это был неплохой контрудар. Я кивнул:
- Ладно, позвоню. Надеюсь, она всё-таки купит машину.
Ленц опять открыл было рот, но я ударил его по ноге и посмотрел так
выразительно, что он, усмехнувшись, осекся.
Мы выпили несколько рюмок. Боясь захмелеть и сболтнуть что-нибудь липшее, я
пил только коктейли Сайдкар с большими кусками лимона.
Готтфрид был в отличном настроении.
- Только что заходил к тебе, - сказал он. - Думал, пройдемся вместе. Потом
зашел в луна-парк. Там устроили великолепную новую карусель и американские
горки. Давайте поедем туда! - Он посмотрел на Патрицию.
- Едем немедленно! - воскликнула она. - Люблю карусели больше всего на
свете!
- Поедем, - сказал я. Мне хотелось уйти из бара. На свежем воздухе всё
должно было стать проще.

x x x

Шарманщики - передовые форпосты луна-парка. Меланхолические нежные звуки.
На потертых бархатных накидках шарманок можно увидеть попугая или маленькую
озябшую обезьянку в красной суконной курточке. Резкие выкрики торговцев. Они
продают состав для склеивания фарфора, алмазы для резания стекла, турецкий
мед, воздушные шары и материи для костюмов. Холодный синий свет и острый запах
карбидных ламп. Гадалки, астрологи, ларьки с пряниками, качели-лодочки,
павильоны с аттракционами. И, наконец, оглушительная музыка, пестрота и блеск
- освещенные, как дворец, вертящиеся башни карусели.
- Вперед, ребята! - С растрепавшимися на ветру волосами Ленц ринулся к
американским горкам, - здесь был самый большой оркестр. Из позолоченных ниш,
по шесть из каждой, выходили фанфаристы. Размахивая фанфарами, прижатыми к
губам, они оглушали воздух пронзительными звуками, поворачивались во все
стороны и исчезали. Это было грандиозно.
Мы уселись в большую гондолу с головою лебедя и понеслись вверх и вниз. Мир
искрился и скользил, он наклонялся и проваливался в черный туннель, сквозь
который мы мчались под барабанный бой, чтобы тут же вынырнуть наверх, где нас
встречали звуки фанфар и блеск огней.
- Дальше! - Готтфрид устремился к "летающей карусели" с дирижаблями и
самолетами. Мы забрались в цеппелин и сделали три круга.
Чуть задыхаясь, мы снова очутились на земле.
- А теперь на чертово колесо! - заявил Ленц.
Это был большой и гладкий круг, который вращался с нарастающей скоростью.
Надо было удержаться на нем. На круг встало человек двадцать. Среди них был