"Владимир Рекшан. Кайф (Нева, N 3/1998)" - читать интересную книгу автора

Все лица пивного Медведя обратились к нам,
Я повторил все, о чем болтали на рок-н-ролльных углах.
- Ясно. - У Арсентьева еще более побледнело лицо. - Ясно, ясно. - Он
помолчал, еще переломил пальцы и продолжил: - Предлагаю группу
Санкт-Петербург исключить из Клуба. - Все в пивном Медведе замерли. - И не
просто исключить, - голос Арсентьева стал крепче, а по щекам поднялось
зарево румянца, - а исключить и добиться его полного бойкота! Его полной
изоляции! - голос накалялся и переходил в крик: - Мы не позволим! Никогда мы
не позволим предателям разрушить здание долгожданного... - Он кричал и крик
его завораживал, и я уже жалел, что связался с обладателем такого значка и
такого крика.
Арсентьев замолчал, и все проголосовали за исключение.
Я был убит. Но вдруг Мишка, разрушая истерическую пивную тишину,
засмеялся:
- Да ну их к хренам, юродивых. Кто они и кто мы, вспомни!
Через день мы с Мишкой укатили на Ярославщину валять дурака и валяли
дурака там до осени, а осенью несколько раз ходили как кайфовальщики на
трехрублевые сейшены Арсентьева, а после узнали, что Арсентьев арестован.
Каждый из нас получил по повестке на улицу Каляева. Там, в следственном
отделе, мы сидели в долгом коридоре, поджидая свою очередь, и лично я не был
рад, что оказался прав, я с тоской вспоминал ночные концерты, понимая, что
верить теперь не смогу всякому, кто придет с предложением легальности, и
понимая, что таких предложений в ближайшее время не последует.
Выяснилось - Арсентьев носил значок не по праву и в смысле значка он,
собственно говоря, не являлся никем. Усталый человек из следственного отдела
механически задавал вопросы: был ли там-то и там? сдавал ли трешницы и
сколько? и про речной трамвайчик, и про Скальдов. Прочтите, распишитесь,
свободны. Мы свободно выходили из следственного отдела и тут же устраивали
на бульварчике имени Каляева недолгие толковища, а после расходились по
своим рок-н-ролльным берлогам, не верящие ни во что. И получалось, что в
пивном Медведе вечевали в основном одни, общественность, а на Каляева
таскали других, артистов, творцов, так сказать, бедных.
Коля Васин рассказывал, что, узнав об аресте Арсентьева, он в ужасе
убежал в лесок, что рос невдалеке от его дома на Ржевке, убежал со
знаменитым подарком Джона Леннона и зарыл пластинку в лесу до более
счастливых времен...
Судили Арсентьева весело. Это походило на сейшн - в пыльный зальчик
понабилось полгорода волосатиков. Если б Фемида не была слепа по природе
своей, глаза б ее на это не смотрели.
Свидетели толпились в коридоре, хватало свидетелей. Подошла и моя
очередь. Женщина-судья с высокой прической разрешила женщине-прокурору с
коротко подстриженными, филированными волосами задать новому свидетелю
вопрос.
- Вы участвовали в деятельности так называемого Рок-клуба? -
Женщина-прокурор старалась смотреть проницательно.
- Да, я принимал непосредственное участие в деятельности так
называемого Рок-клуба.
Женщина-прокурор посмотрела на судью. Судья молчала. Более вопросов не
последовало, и мне разрешили остаться в зале. В тесном вольерчике на
скамейке сидел Арсентьев. Ему, похоже, было скучно и он смотрел в зал, лишь