"Александр Рекемчук. Молодо-зелено" - читать интересную книгу автора

извлек оттуда коробок спичек, открыл коробок, достал из коробка спичку,
чиркнул ею, поднес огонек - все это одной рукой, а другая рука на баранке. И
глаза неотрывно глядят вперед.
Красиво едет.
- Давно шоферишь? - спросил Николай.
В ответ на это водитель еще раз глубоко затянулся дымом, открыл окошко,
швырнул окурок - и все это одной рукой, а другая рука на баранке.
Его молчаливые действия можно было истолковать так: "Слушай, ты, не
знаю, как тебя звать, но, допустим, - Кирюха. Я по дороге ехал? Ехал. Ты
голосовал? Голосовал. Я тебя посадил? Посадил. Уважил? Уважил. А вести с
тобой задушевные беседы я вовсе не обязан. Может, мне с тобой неохота
разговаривать. Может, у меня настроения нет. Так что сиди и помалкивай. А
будешь приставать - ссажу. Понял?"
Николай Бабушкин все это, конечно, понял. И нисколько не обиделся.
Обижаться-то не на что. Вот если бы, скажем, водитель проехал мимо, не
обратив внимания на то, что стоит на дороге с поднятой рукой человек и в
таком положении околевает на морозе, тогда можно было бы обижаться. А этот
обратил внимание. Посадил. Везет.
А вести беседу водитель, конечно, не обязан с любым и каждым попутным
пассажиром. Может, у него охоты нет разговаривать. И вообще шоферская работа
очень нервная. Это не работа, а перевод нервов.
Машина неслась по тайге.
Фары щупали снежный накат, щупали стволы деревьев, прощупывали мглистое
небо. В студеном бесприютном небе уже появились первые звезды, хотя всего-то
времени было три часа пополудни. Стволы сосен вспыхивали в луче, обливались
позолотой и снова гасли. А снежный накат искрился ярым глянцем, и этот
освещенный фарами отрезок пути несся вперед, круша непроглядную темень.
Вдруг фары нащупали что-то впереди, уткнулись во что-то. Машина
остановилась.
Водитель распахнул дверцу, высунулся из кабины и заорал:
- А ну, давай! Освободи проезд! Раскорячился тут!..
Николай вгляделся. Впереди на дороге, в мутном свете направленного луча
он увидел угольник. Угольник-снегоочиститель.
Это сооружение похоже на букву А, если букву А положить плашмя на
дорогу. В голове буквы движется трактор-тягач. Он волочит за собой, две
бревенчатых ноги, меж ними распорка. Ноги раскинулись во всю ширину дороги -
от кювета до кювета. Они срезают с дороги лишний снег и тяжестью своей
трамбуют накат. Там, где прошел угольник, остается чистое, ровное, сияющее
глянцем белоснежное шоссе. Лети по нему во весь опор!..
Но это еще не все. У стыка бревенчатых ног, позади трактора устроена
будка. В будке - железная печка и некий запас дров. Подле печки сидит
человек, греется, кипятит чай и жарит картошку. Поскольку ехать на
угольнике - очень долгая музыка. Скажем, дано производственное задание:
привести в порядок дорогу от Курьи до Джегора. От Курьи до Джегора девяносто
один километр. А трактор с угольником движется по дороге со средней
скоростью восемь километров в час. Стало быть, на все это дело уйдет полторы
рабочих смены, а то и больше. Поневоле захочется чаю в пути. Захочется
картошки.
Тракторист сидит в своем тракторе и обеспечивает поступательное
движение. А его напарник (тот, который сидит на угольнике и греется у