"Майн Рид. Остров дьявола (вестерн)" - читать интересную книгу автора

не убегали. Иногда они уходили оттуда на ночь, но утром всегда
возвращались.
Однако они легко могли укрыться где-нибудь в окрестностях, и никто не
подумал бы выдать их господину. Очевидно, тут была какая-то загадка.
Эти сведения очень заинтересовали меня, так как дополняли те, которые
я собрал раньше; но мне еще интереснее было узнать, какого рода отношения
существовали между Натом Брадлеем и Генри Вудлеем. Я видел, что они были
близкие друзья, но мне хотелось знать, почему они дружны, так как я не мог
понять связи между такими различными людьми.
Я уже настолько узнал здешние нравы, что мне было известно, как мало
придается здесь значения нравственности того или другого плантатора.
Колонисты, поселившиеся на древней земле чокталов, были далеко не рыцари
вроде Баярда, человека без страха и упрека. Без страха-то они, пожалуй, и
были, но их безупречность была, во всяком случае, сомнительна. Для них
богатства и умения искусно владеть револьвером было вполне достаточно для
того, чтобы признать человека достойным уважения. А Нат Брадлей был как
будто создан для того, чтобы блистать в обществе Винсбурга и его
окрестностей.
Винсбург - это город, которым за несколько лет перед описываемым
временем завладела банда, состоявшая из негодяев всевозможных
национальностей. Некоторое время на улицах города царил какой-то
нескончаемый и безобразный кавардак. Обывателям приходилось весьма плохо.
В конце концов бандиты были схвачены, но старая закваска так и
осталась в этом краю. Пребывание злодеев сильно отразилось на нравах
населения. То, что рассказывалось про Ната Брадлея, про его выходки и
характер, никого не удивляло и доказывало лишь, что он вполне достоин жить
между колонистами Миссисипи и водить с ними дружбу.
Но по своему характеру Генри Вудлей ничуть не подходил Брадлею. Редко
встречались люди более противоположные, более неспособные подружиться.
Правда, Генри жил немного как дикарь, делил хлеб-соль с не очень-то
цивилизованными людьми, но по натуре был он мягок, казался скорее даже
застенчивым, хотя это и не охотничье качество.
Я не мог объяснить себе, как такой человек находит удовольствие в
обществе Ната Брадлея. Но мне было неудобно беседовать о своем хозяине с
его невольниками. Не будь я особенно заинтересован двумя близкими ему
лицами, я и не завел бы этого разговора, но любопытство мое было так
возбуждено, что я не удержался от косвенного вопроса.
- А, кажется, Джек, ты не очень-то любишь Ната Брадлея?
- Да. И никто из нас, негров, его не любит. Его просто ненавидят все!
- Ну, а ведь белые его уважают?
- Не знаю, масса, не знаю.
- Как не знаешь? Твой господин, например, большой друг Ната Брадлея.
- Мистер Генри?
- Да, мистер Генри.
- Да ведь он со всеми дружен.
- Правда?
- Да, он мухи не обидит, комара на собственном носу не убьет. Вот на
охоте - до медведей, до пантер - он зол. Охота и собачий лай его
возбуждают; он становится совсем другим человеком, когда у него ружье в
руках и он стоит перед дичью. А так он очень добр.