"Жан Рэй. Город великого страха (Журнальный вариант)" - читать интересную книгу авторалавров, ни новых капиталов.
Однажды вечером, когда он с обычным прилежанием раскладывал перья, линейки и карандаши и мечтал о вечернем гроге, в соседнем помещении раздался ужасающий грохот. Стены сотрясались от ударов тяжелых предметов, на пол падали стулья, слышались громкие вопли и проклятья. Триггс бросился на помощь. Гэмфри Баккет лежал на полу, а какой-то субъект пытался расколоть головой сержанта каминную решетку. Сигма бросился на бандита и ударил его, но тот оказался и увертливей, и сильнее. Триггс почувствовал, как железная рука сдавила ему шею, он попытался освободиться, но получил сильнейший удар в подбородок и рухнул на пол. Когда Баккет пришел в себя, он первым делом поблагодарил своего секретаря. - Клянусь Господом, Сигма, без вашего вмешательства этот негодяй вполне мог заставить администрацию столичной полиции раскошелиться на перворазрядные похороны полицейского, погибшего при исполнении. Мне повезло, но повезло и Майку Слупу. - Майк Слуп, фальшивомонетчик? - Собственной персоной, малыш. Королевская добыча для полицейского участка № 2, на долю которого успех выпадает не так уж часто, и боюсь, что нам его теперь не изловить. Сигме Триггсу пришлось примириться с полученным ударом в подбородок без всякой надежды вернуть долг обидчику. Тридцать лет честной и лояльной службы давали Триггсу право на пенсию, но он не очень стремился выходить в отставку, ибо до той суммы, которую ему хотелось иметь, сажая в огороде капусту, недоставало еще нескольких сот фунтов. "Ну что ж, еще пять лет в Ротерхайте, - сказал он себе, - и я достигну того, к чему стремился". Но он достиг желаемого уже через шесть месяцев. В возрасте восьмидесяти лет в своем владении в Ингершаме скончался сэр Бруди, не забывший в завещании о своем протеже. Кроме двух тысяч пятисот фунтов, он отказал ему прекрасный домик на центральной площади Ингершама, выразив желание, чтобы дорогой Сидней Теренс Триггс поселился в нем. Сигма вышел в отставку, тщательно проверив, дают ли его ценные бумаги и пенсия максимальную ренту, нашел итог удовлетворительным и без сожаления и радости решил покинуть Ротерхайт. Гэмфри Баккет вручил ему подарок - свой любимый малайский кастет - и произнес: - В знак дружбы и в память о дне, когда ты спас мою |
|
|