"Анри де Ренье. Грешница " - читать интересную книгу автора

состояние пристойно показаться мадмуазель д'Амбинье, я послал
осведомиться у нее, когда она будет расположена меня принять.
Она не замедлила с ответом и велела мне передать, что я могу
тотчас же явиться к ней в комнату. Сознаюсь, что, выходя из
той, где я был, я испытывал волнение, которое Вы легко поймете.
Моя первая мысль была о моей дорогой Маргарите. Впервые с тех
пор, как я ее лишился, мне предстояло взглянуть на женское лицо
с намерением не быть к нему равнодушным и даже с сознанием
обязанности отнестись к нему небезучастно. И она не только не
посетовала на меня за эту неверность по отношению к ее
многочтимой памяти, но мне даже показалось, что моя дорогая
покойница ободряет меня к тому шагу, который я намеревался
предпринять. Это чувство укрепило меня, и с ним соединялось
сознание, что я повинуюсь долгу, лежащему на мне в отношении
моего дома, а потому я с почти успокоенным духом вступил в
комнату, где меня ждала мадмуазель д'Амбинье.
Мадмуазель д' Амбинье сидела у стола, заваленного книгами;
при моем появлении она встала, и мы довольно церемонно
приветствовали друг друга. Затем между нами наступило молчание,
во время которого я старался разглядеть, с кем имею дело; но
комната, в которой мы находились, была довольно темная и слабо
освещена, так что я не мог в точности различить черты лица
мадмуазель д'Амбинье. Единственное, что мне удалось заметить,
это то, что одета она была с большой простотой. Когда
рассеялось это мимолетное смущение и мы обменялись несколькими
словами, я был поражен уверенностью и мягкостью ее голоса, а
также скромным и осторожным тоном ее первых фраз. Они касались
того сожаления, которое испытывали мы оба по поводу смерти
мадам де Бериси. Мой ответ был таким, каким ему надлежало быть,
ибо я не считал нужным изображать по случаю кончины маркизы
горя, которого не ощущал. Вы знаете, что я решительно не
способен выражать такие чувства, которых у меня нет, и Вы
изволили иной раз хвалить меня за эту искренность; но у
мадмуазель д' Амбинье были основания печалиться о смерти мадам
де Бериси больше, нежели я, что она и сделала в превосходных
выражениях, которые я с удовольствием выслушал. Речь мадмуазель
д'Амбинье была проникнута благочестивой и нежной ясностью. Она
не только не восставала против воли провидения, призвавшего из
этого мира маркизу де Бериси, но принимала ее безропотно. Все
мы смертны и должны повиноваться общему закону с
почтительностью и смирением. Сама мадам де Бериси с таким
мужеством претерпела испытание, которого требовал от нее
Господь, что мы были бы не вправе не последовать ее примеру. И
она явила зрелище столь назидательное, что нам остается только
желать даровать такое же тем, кто будет когда-нибудь свидетелем
нашего последнего часа. К этим положениям мадмуазель д'Амбинье
присоединяла столь мудрые и прекрасные размышления, что я был
тронут, и она невольно обнаруживала ими качества своего сердца
и ума.
Что меня особенно восхищало в мадмуазель д'Амбинье, так