"Джин Рис. Антуанетта " - читать интересную книгу автора

она улыбнулась мне, я забыла, что совсем недавно была еще несчастной. Луиза
сказала мне:
- Мы зовем сестру Сен-Жюстину Святая Простота. Бедняжка такая глупая.
Но ты скоро все сама увидишь.

Пока есть время, я должна быстро припомнить душную классную комнату.
Горячую сосновую парту, жар от которой пробирает мне руки и ноги. Но за
окном я вижу прохладную голубую тень на белой стене. Моя иголка стала липкой
и скрипит, входя и выходя из полотна. "Моя иголка ругается", - шепчу я
Луизе, которая сидит рядом. Мы вышиваем крестиком шелковые розы на бледном
фоне. Цвет роз мы выбираем сами. Мои розы зеленые, синие и фиолетовые. Внизу
я напишу свое имя огненно-красным - "Антуанетта Мейсон, урожд. Косвей.
Монастырь Голгофы. Спэниш-Таун, Ямайка. 1839".
Мы вышиваем, а сестра Сен-Жюстина читает нам вслух "Жития святых". Она
читает о святой Розе, святой Варваре, святой Агнессе. У нас тоже есть своя
святая - под алтарем монастырской церкви покоятся святые мощи. Время от
времени я задавала себе вопрос: в чем монахини извлекают их оттуда по
праздникам? В сундуках, с какими люди путешествуют на кораблях? Так или
иначе святая покоится под нашим алтарем. Зовут ее Сен-Инноценция. Нам
неизвестно, какую жизнь она прожила, - в книге о ней не упоминается. Но
вообще святые, о которых читала Сен-Жюстина, были все как на подбор красивы
и богаты. И их любили прекрасные юноши.
"Очаровательная, богато одетая, она улыбнулась и сказала, - бубнит мать
Сен-Жюстина. - "Это, Теофил, роза из сада моего супруга, в которого ты не
веришь". "Когда же Теофил проснулся, то увидел, что рядом с ним, возле
подушки, лежит роза, которая так и не увяла. Она хранится и поныне... (Где?
Где?) Теофил обратился в христианство и стал святым великомучеником", -
быстро заканчивает Сен-Жюстина и захлопывает книгу. Теперь она говорит о
том, что, умывая руки, мы должны хорошенько промывать кожицу у основания
ногтей. Опрятность, хорошие манеры и милосердие. Особенно по отношению к
сирым и убогим. Слова льются нескончаемым потоком. "Это час ее торжества, -
шепчет Элен де Плана. - Так уж она устроена, бедняжка". Та же продолжает:
- Обижая или причиняя вред убогим и враждующим, вы оскорбляете Иисуса,
ибо эти люди ему угодны. - Произнеся эту фразу, она как ни в чем не бывало
начинает распространяться о прелестях целомудрия. Разбитый хрустальный сосуд
уже никогда не восстановить. Потом она переходит на правила хорошего тона и
умение вести себя в обществе. Она попала под чары сестер де Плана и
постоянно ставит их в пример. Я тоже восхищаюсь ими. Они сидят с полной
невозмутимостью, гордо держа головы, пока Сен-Жюстина превозносит
совершенство прически Элен, сделанной без помощи зеркала.
- Скажи, пожалуйста, Элен, - спрашиваю я, - как ты делаешь такую
прическу? Когда я вырасту, то хочу стать на тебя похожей и причесываться
точно так же.
- Все очень просто. Сначала ты зачесываешь волосы вверх, потом немножко
вперед - вот так, а потом закрепляешь булавками тут и тут. И главное, не
нужно много булавок.
- Да, Элен, но как я ни стараюсь, моя прическа совершенно не похожа на
твою.
Затрепетав ресницами, она чуть отворачивается. Она слишком хорошо
воспитана, чтобы сказать мне то, что известно всем. В спальне у нас нет