"Владимир Рецептер. Ностальгия по Японии (Гастрольный роман) " - читать интересную книгу автора

высокая и решительная молодая женщина, прошедшая трудный путь от робкой
одевальщицы до ответственного руководителя важного подразделения; а слева -
Юра Аксенов, режиссер и помощник Г.А. Товстоногова, по слухам, уже
назначенный главным режиссером Академического театра Комедии и, в порядке
последнего поощрения у нас, едущий в Японию. Оба они призваны всмотреться в
сочетание костюма с кандидатом на его ношение и доложить Мэтру, насколько
это соединение пристойно. Итак, мы поднимаемся по лестнице, и мое нервное
напряжение растет...
А вот и костюмчик на распялке, вот и дармовой билет до Японии и
обратно...
Стоит мне сейчас подобрать кисти и приподнять плечевые суставы, тем
самым укоротив руки; стоит, несколько раздувшись, увеличить объем грудной
клетки и изящно сгруппироваться, внедряя себя в штаны и камзол, - и вот она,
древняя островная империя! Разве Токио, как и Париж, не стоит мессы?! И
разве я не артист прежде всего?
Настоящий артист должен становиться крупней или меньше ростом,
соответствуя выпавшей роли. Нужно только призвать на помощь всю силу
воображения и войти в Гришину мерку, как в предлагаемые обстоятельства
собственной жизни. Ну, Рецептер, давай, не стесняйся! Вот и Юра Аксенов, со
своей непроходящей улыбкой, подтверждает: "А что? А ничего...". Вот и Таня
Руданова делает ласковые стежки на моей биографии путешественника: "Тут
немного заузим, тут немного отпустим"... Конечно, они желают мне только
добра!..
И вдруг, помимо желания и умысла, абсолютно вопреки складывающемуся
намерению, мое тело и, очевидно, заключенная в нем душа бесконтрольно и
пугающе неожиданно выдают неуправляемую реакцию. Артист Р. вытягивается во
весь рост и воздевает вверх руки, отчего камзол взлетает до пупа, а рукава
задираются до локтей, по-клоунски раскорячивает колени и в отчаянье кричит
своим доброжелательным конвоирам:
- Да вы что, ребята? С ума вы посходили! Не могу же я... во всем этом
выходить на сцену!.. Все!.. Снимаю!.. Скажите Гоге, что мы честно мерили и у
нас ничего не вышло!.. Таня, ты же видишь?.. Юра!.. Только не улыбайся!.. И
не говори ему, что Рецептер не хочет!.. Скажи, как есть: костюм не
подходит!..
И Юра улыбается мне в ответ многозначительной улыбкой придворного. Я
весь в его руках.
На другой день в костюм Гая удачно помещается артист Валерий Караваев,
который все равно едет в Японию в "лошадином табуне", т.е. в "Истории
лошади", а я получаю своего "дурака" от каждого, до кого доходит история
моей примерки.
Ну, конечно, дурак. Дурак в своем репертуаре!.. А я и не спорю. Я сам
себя ругаю дураком...
Я даже много лет играл роль дурака-правдолюбца в пьесе Л. Жуховицкого
"Выпьем за Колумба!", героями которой были трое друзей-биологов. Роль гения
играл Олег Борисов. Роль карьериста - Олег Басилашвили. А роль дурака - я.
Такое было распределение. Однажды на репетиции что-то не заладилось,
принялись выяснять, почему, и вот, в пылу творческого спора, Басилашвили,
между прочим, замечает:
- Понимаете, Георгий Александрович, я называю его дураком, а он не
реагирует...