"Феликс Разумовский. Зона бессмертного режима" - читать интересную книгу автора

спеша, глянул на экран. - Еще и АОНом не определяемый?"
Он медленно огляделся и требовательно сказал:
- Говорите.
- Ты в номере смотрел? - спросили его. - Нашел?
- Смотрел. Нашел, - отозвался Бродов. - А почему ты спрашиваешь? Кто
ты?
Ему вдруг показалось, что привычный мир исчез, распался, растворился,
провалился в тартарары. Не осталось ни логики, ни законов природы, ни
причинно-следственных связей, ни здравого смысла. Он разговаривал со
стройной незнакомкой из липовой, не существующей в природе черной "Волги". С
той самой длинноногой незнакомкой, чей певучий голос звучал в его
фантастических, даже и на фантастику-то не похожих снах. Интересно, а как же
она узнала номер? И то, что он здесь? И про радиозакладки в номере? Вот уж
воистину - тихо шифером шурша, крыша едет не спеша.
- Мы с тобой из одной... - незнакомка замолчала на миг, видимо
подыскивая слово, - семьи. Одного рода. Одной породы. Одинакового знака.
Прозвучало это у нее, словно у Маугли из зоо-боевика Киплинга - ты и я
одной крови. Ты и я...
- Ничего не понял, - огорчился Бродов. - Ты можешь объяснить? Давай
встретимся.
- Давай, - согласилась незнакомка. - Заодно выкупаемся. Бери курс к
выходу из лагуны в открытое море. Поспеши. Я уже надеваю купальную шапочку.
Похоже, она щелкнула языком, звонко рассмеялась, и связь прервалась.
Словно в одночасье растаял мираж над зыбкими песками пустыни.
И понесла нелегкая Данилу Бродова на берег Красного моря. Вечер
сменялся ночью, на небо высыпали звезды, в воздухе чувствовалась свежесть.
Реалии к купанию не располагали, отнюдь. Хоть Египет и Африка, цветной
континент, а против природы не попрешь - зима.
"Ладно, какие мелочи, Зизи". Бродов поежился, глянул на Луну, разделся
до трусов и принялся готовиться к заплыву. Собственно, все это не высшая
математика и не бином Ньютона. Телефон в непромокаемое портмоне, портмоне на
ремешок, ремешочек на шею, часам и так не будет ничего, до ста пятидесяти
метров глубину выдерживают. Все, порядок, ажур, можно в воду. Бодрящую, но
не смертельную, прогревшуюся за день, еще не успевшую отдать тепло в
холодные объятия ночи. Играючи, без труда баюкающую тело на соляной перине.
Тянулась по морю лунная дорожка, светились окна номеров, с экспрессией,
споро работая конечностями, плыл Даня Бродов под звездами Египта. Дышал по
всей науке, гнал волну, шел вольным стилем в открытое море. И почему-то
ничуть не удивился, заметив вскоре незнакомку - голова ее в полутьме
напоминала белую хризантему. Какая там купальная шапочка, какое там
благоразумие, какое что...
- А ты неплохо плаваешь, - одобрила она, изящно подгребла поближе, и
Бродову сделалось жарко - купалась незнакомка в чем мама родила.
- У тебя тоже неплохо получается, - хрипло ответил он, справился с
дыханием и трудно проглотил слюну. - Может, ты русалка?
Трусы его натянулись, как парус, превратились в оковы и вроде бы уже
трещали по швам. Ох, верно говорят, что у мужиков после сорока основные
проблемы с потенцией.
- Нет, я не русалка. - Незнакомка хмыкнула, перевернулась на спину и
выставила по колено из воды стройную, с точеной щиколоткой ногу. - Меря