"Феликс Разумовский. Время Смилодона ("Смилодон" #3) " - читать интересную книгу автора

"Красная звезда" под личным руководством генерал-майора товарища Медведева.
Скрестили кавказскую овчарку, русскую пегую гончую, русскую же псовую
борзую, сенбернара и немецкую овчарку. За рубежом московская сторожевая за
породу не признается.
** Имеются в виду плечи арбалетного лука.

- Бакс, фу! - Вразвалочку к жертве подошел арбалетчик, глянул на свою
работу, удовлетворенно хмыкнул и, вытащив массивный охотничий нож, принялся
снимать с убитой женщины скальп. - Гром победы раздавайся,
трам-пам-пам-пам-пам!
Ножом он действовал умело, сноровисто, заметны были привычка и
отменнейшее хладнокровие.
- Что, Борис Арнольдович, с почином? - Откуда-то из-за кустов вынырнул
толстячок, под мышкой, очень по-охотничьи, он держал гарпунное ружье для
подводного промысла. - Ишь ты, блондиночка. Да гладкая такая, с фигурой, с
ногами. А ведь она вначале на меня шла, да-да, на меня. Нехорошо, Борис
Арнольдыч, нехорошо, такую девушку отбил, увел, если это можно так
выразиться, из стойла. Ха-ха-ха! Нехорошо-с! - Он подошел поближе, присел на
корточки и принялся внимательно следить за процедурой. - Да, Борис
Арнольдыч, ухо с тобой нужно держать востро. Так и запомним, да еще и
запишем. Ха-ха-ха!
Он был какой-то фатоватый, несерьезный, напоминающий паяца, однако же
смотрел оценивающе, твердо, словно собирающийся вцепиться в глотку хищник.
Сразу чувствовалось, что такой милостей от природы ждать не будет, все свое
возьмет сам...
- А ты никак, Лев Семеныч, забыл: в кругу друзей еблом не щелкай! -
тоже развеселился Борис Арнольдович, дружелюбно подмигнул и вытер тыльной
стороной руки вспотевший загорелый лоб. - Запомни, а лучше запиши. Оставь
для потомства. Ха-ха-ха. А потом, этого добра, - он похлопал женщину по
спине, гадостно оскалился, - на всех хватит. Гром победы раздавайся,
трам-пам-пам-пам-пам...
В голосе его, если вслушаться, улавливалась хорошо замаскированная
ненависть. Давай-давай, трепись, толстая вонючая сволочь. Пасть тебе пока
еще не заткнули.
- Да уж, генеральный размахнулся так размахнулся. Празднует день своего
ангела с размахом. - Толстый завистливо вздохнул, вытащил ментоловое
"Мальборо", щелкнул, словно выстрелил, зажигалкой. - На обед, говорят, будет
печень тигра, ласточкины гнезда и жареные скорпионы. Не говоря уже обо всем
прочем. - Он замолк, сглотнул слюну и, глядя на вступающий в свой эндшпиль
процесс, жадно затянулся. - А ловко все же получается у вас, Борис
Арнольдович, специфика как-никак сказывается. Да, хирург, золотые руки. Зима
Васнецов, начрежима, кстати, тоже здорово дерет. Только скальп снимает
по-своему - с лобка. Ха-ха-ха. Тоже специфика сказывается. Привык,
понимаешь, с внутренними-то органами...
- Что с него возьмешь. Бывший комитетчик, садист. - Борис Арнольдович
поморщился, шмыгнул широковатым носом и, с небрежностью держа за волосы,
продемонстрировал окровавленный скальп. - Что, хорош? Хорош. Сейчас подсушу
его немного, и вперед. Дай-то бог, чтоб не последний. - С ухмылкой он извлек
из сумки губку и хотел было перейти от слов к делу, но Бакс вдруг дико
зарычал, оскалился и черной молнией метнулся к реке - учуял-таки в кустах