"Феликс Разумовский. Время Смилодона ("Смилодон" #3) " - читать интересную книгу автора

понюхала ладонь и принялась обувать говнодавы Бориса Арнольдовича, - куда
подальше! А я лично двину в трубу. Думаю, защитная решетка там совсем
никакая.
Ишь ты, а может, и не из ребра совсем. Соображает. Ну конечно же, проще
всего попасть на ферму через сливную трубу, связанную одним концом, видимо,
с центральным коллектором, а другим, забранным железными прутьями, - с
многострадальной речкой. Диаметр вполне позволяет, уровень воды, из-за жары
упавший так, что обнажился сток, тоже. Ну а решетка, омываемая потоками
нечистот, наверняка уж чисто символическая - ржавая, изъеденная, дышащая на
ладан. Словно та стена, о которой говаривал вождь* - ткни пальцем, и
развалится. Странно вот только, отчего это Лаура не реагирует на зрелище
летательных аппаратов тяжелее воздуха. Ни словом не обмолвилась, ни эмоций,
ни вопросов. Ну да, право же, эка невидаль - ударный всепогодный
"Аллигатор". То ли дело рессорная, запряженная в шесть линий** карета
аглицкой работы, с тормозом...
______________
* Имеется в виду популярный в свое время миф о буйной революционной
молодости Владимира Ильича. Когда сатрапы самодержавия в очередной раз
арестовали его за студенческие волнения и один из палачей сказал: "Ну куда
же вы, юноша, это же стена!" - будущий вождь пролетариев убил его ответом:
"Стена, да трухлявая. Ткни пальцем, и развалится". Вот как...
** То есть шестиконная.

Ладно, выбрались потихоньку на берег, спустились по косогору к воде и
неспешно, с оглядочкой пошлепали к трубе. Не заплутали, не сбились с курса,
не прошли мимо, не дали маху - мерзостный запах, слышимый издалека, был
идеальным ориентиром, этаким Фаросским маяком зловония*. Казалось, что на
ферме разводят исключительно скунсов. В количестве невообразимом... Господи,
ну что же это за жизнь - опять в дерьмо...
______________
* Маяк, построенный на острове Фарос в Александрии во времена правления
Птолемея (283-247 гг. до Р. X.), был одним из Семи Чудес Света. Его свет был
видимой издалека путеводной звездой для мореплавателей.

- М-да, - с ненавистью сказала Лаура, - дело, как видно, движется,
вонища на всю округу. Ну ладно, сволочи...
Буров, не отвлекаясь на эмоции, оценивал реалии жизни. Труба была
конкретно манесемановская, угол горизонтали благоприятный, решетка
действительно никакая. И впрямь дышащая на ладан. Так что при посредстве
гарпунного ружья, используемого как рычаг, Буров быстренько поладил с ней,
отогнул прутья на сторону и сделал приглашающий жест:
- Прошу, мадам, за мной.
Вздохнул и полез первым в зловонную, напоминающую ворота в ад дыру.
Лаура, как учили, пристроилась в кильватер, лицо ее кривила нетерпеливая и
кровожадная ухмылка.
В трубе было нерадостно-осклизло, мокро, мрачно, скулысводяще-вонюче.
Зато тепло и в меру просторно. Она напоминала толстую кишку какого-то
чудовищного монстра. Истинного исполина, кошмарнейшего создания - ползти на
четвереньках в нечистотах предстояло метров сто, а может, и поболе. Хотя, по
большому счету, сотня метров - это так, пустяк, детские игрушки, легкий