"Феликс Разумовский. Нелегкий флирт с удачей " - читать интересную книгу авторанапротив родимых окон, у трансформаторной будки. Теперь следовало
позаботиться о безопасности транспортного средства - у нас не дрогнут, угонят и с ушатанным бендиксом. "Страна уродов". Действуя на ощупь, Серега надел колодку на педали, накинул "кочергу" на руль и, выставив на "торпеду" картонку с лаконичной надписью "Пятизарядный автомат двенадцатого калибра. Стреляю без предупреждения", сдернул центральный провод с крышки тремблера - всяким там буржуазным сигнализациям он не доверял. Отечественным, впрочем, тоже.... Свет в подъезде, как обычно, не горел, и если бы не предусмотрительно захваченный фонарик, Тормоз точно вляпался бы - лестницу основательно заблевали, во всю ширь. "Поймать бы гада". Плюнув, он поднялся к себе на четвертый, бесшумно отпер входную дверь и, оказавшись в прихожей, сразу же услышал, как спрыгнул с подоконника сибирский кот Рысик - снизошел, значит, уважает. К слову сказать, был он хищник тот еще - рыжий, прямо Чубайс, уши все в драках изодраны, и частенько, нанюхавшись хлорной вони от "Белизны", ловил не мышей, а кайф. - Ну как ты, хвостатый, тащишься? - Потрепав хищника по нехилому загривку, он рысью забежал в гальюн, в ванную и, подгоняемый желудочными соками, двинул на кухню. И тут же в недоумении замер - на плите царила пустота. Ни пюре с домашними котлетами, ни сковородки с жареными пельменями - только разогреть, и за уши не оттащишь, ни вкуснейшего омлета с колбасой и луком. Ничего. Ничего того, что обычно оставляла ему мать каждым вечером уже в течение двух лет. И обязательного послания, ну там, "Сереженька, не пей холодного молока" или "Сыночек дорогой, в пельмени не забудь положить сметаны", тоже не было. урчащего Рысика, он выскочил в коридор и прислушался. Из-за двери отцовской конуры слышалось скрипение пружин, нудно жужжал невыключенный телевизор и слышался густой надрывный храп, а вот в комнате матери стояла прямо-таки мертвящая тишина - оттуда не доносилось ни звука, и Серега почувствовал, как у него перехватило горло. - Мама, - он поскребся, осторожно повернул ручку и почему-то на цыпочках вошел внутрь, - мама... В комнате никого не было. На разложенном диване лежало скомканное покрывало, в бельевом шкафу, судя по всему, рылись чужие руки, спертый воздух отдавал лекарствами и бедой. Какой-то убийственной, не подвластной человеческому разуму неотвратимостью... "Так". Серега подобрал с полу разбитые очки, в которых мать обычно смотрела телевизор, замер на мгновение, собираясь с мыслями, и двинулся будить своего геройского родителя. Действительно геройского - гвардии майор, правда запаса, три боевых ордена, а уж медалюшек-то всяких - не сосчитать. При этом дырка в легком, кое-как залеченный гепатит и чудом уцелевшая левая нога. Правая, по нижнюю треть бедра, осталась в кабине КамАЗа, подбитого из крупнокалиберного на перевале Саланг. Зато и пил Серегин батя геройски - по-черному. Собственно, на тернистую тропу алкоголизма он встал сразу после демобилизации по ранению, но, будучи неоднократно "торпедирован", нашел в себе силы завязать и заступить на трудовую вахту в народное хозяйство. По новой он запил пару лет назад, когда стало окончательно ясно, что Витька, младший брат Сереги, из Чечни не вернется... |
|
|