"Феликс Разумовский. Нелегкий флирт с удачей " - читать интересную книгу авторахрустящей корочкой, в сметане и кляксах расплавленного сыра, под томатный
сок, чуть подсоленный, с мякотью... Однако полет гастрономических фантазий резко прервали. Слева выросла громада "тойоты фо раннер", тонированное стекло ушло вниз, и мордастый, стриженный а-ля Котовский бык показал знаками, чтобы Прохоров припарковался: - Тормози, с тобой будут говорить. Джип сразу же принялся забирать вправо, как бы подталкивая "тройку" к тротуару, и ничего другого не оставалось, как подчиниться и притормозить. "Нет, пожрать, видно, точно не придется". Вздохнув, Серега прикинул высоту поребрика, чтобы на крайняк рвануть через газон во двор, а тем временем бок о бок с ним остановился белый "шестисотый", и солидный лысый папа в галстуке "кис-кис" негромко выразил свое одобрение: - Хорошо деретесь, молодой человек. Не лучше ли делать это за деньги? Выглядел он крайне респектабельно - остатки благородной седины, холеная кожа, шикарный костюм, только вот взгляд был жесткий, как у голодного хорька. - Подумать хотелось бы. - Выдавив улыбку, Прохоров разглядел в глубине салона совершенно потрясную блондинку в вечернем туалете и, остро ощутив свое убожество, проглотил голодную слюну: "Из ночного клуба, наверное, нажрались, трахаться едут..." - Надумаете, звоните. - Лысый ласково ощерился и, протянув через окно визитку, сунул следом стобаксовую купюру. - Это за приятное зрелище. Люблю, когда срань черножопую на место ставят раком. Тонированное стекло плавно поднялось, навсегда скрыв от Серегиных глаз с места, "мерседес" стремительно полетел по ночному проспекту. Джип сопровождения, двинувшись следом, на первом же перекрестке перестроился и прикрыл правый бок головной машины - крутизна, европейский класс, высший пилотаж. "Бесятся с жиру, сволочи, бензин девяносто восьмой жгут". Прохоров проводил кортеж взглядом и, убрав, не рассматривая, визитку с баксами, что было сил припустил домой - есть хотелось нестерпимо. Миновав "Электросилу", он ушел направо - так короче, да и светофоров меньше, возле железнодорожной платформы вырулил на Ленинский и скоро уже мчался по знакомой до каждой выбоины гигантской полуподкове проспекта Ветеранов. Когда-то давно на этом месте были леса да болота, где в нищете и дикости прозябали воспетые поэтом убогие чухонцы. Позже на народных костях сатрапы самодержавия возвели здесь усадьбы, разбили парки и сады с гротами да павильонами, где и предались разврату и нравственному разложению. На берегу Литовского озера высились дворцы с башнями и бельведерами, благоухали заросли шиповника, а на поверхности прозрачных вод расцветали диковинные лилии. Только трудовому народу это как зайцу боковой карман. Нынче от Лиговского озера остался лишь извилистый овраг, на местах цветников и розариев граждане выгуливают барбосов, а вместо белокаменных хором светятся в ночи окнами "точки", "корабли" и "хрущобы". Кто был ничем... Тот стал никем... "Опять какая-то падла фонарь разбила". Врубив дальний свет, Прохоров зарулил в боковой проезд, осторожно, чтобы не сосчитать ямы, прополз вдоль девятиэтажки и, миновав помойку, припарковался на своем коронном месте - |
|
|