"Феликс Разумовский. Смилодон в России (Смилодон - 2) " - читать интересную книгу автора

Буров времени не терял, осматривался, привыкал к обстановке. Обстановочка
была еще та - книжные шкафы под потолок, чучело удава над окном,
алхимический верстак с колбами, ретортами, змеевиками. Основное место на
нем занимал сферический сосуд, называемый еще "яйцом", который, будучи
нагрет на огне атанора20, и должен породить в конце концов тот самый
философский камень. Размеренно махали маятником изящные каминные часы,
рядом зиял глазницами оскалившийся обезьяний череп - страшный, тщательно
отполированный, надо полагать, магического свойства. Да...
Оккультное общение не затянулось. Скоро Сен-Жермен поднялся, обнял
по-кунацки Калиостро, манерно поручкался с Буровым, сверкнул напоследок
бриллиантами.
- Не надо провожать, я сам. Оревуар21. Гекам и Миксор22.
- Миксор, Миксор, - пробурчал ему в спину Калиостро, подождал, пока не
затихнет звук шагов, и обратил внимание на Бурова. - Насчет ноги, сударь,
не беспокойтесь, пустяки, я уже затянул брешь в вашем эфирном поле. Теперь
осталось только наложить бальзам на рану. И спать, спать. К завтраку, - он
запнулся, глянул на часы и мотнул своей львиной головой, - вернее, к обеду,
думаю, все пройдет. Как ни крути, a Spiritus dominat Formam23.
В рыкающем голосе его сквозила вежливая досада - ну вот, подкинули
подарочек на ночь глядя. Лечи его, не спи, а потом тащи еще за тридевять
земель, с опасностью для жизни. Это какой-то монстр, витязь в тигровой
шкуре. И ведь никуда не денешься, приказ начальника - закон для
подчиненного. Ох уж эта, блин, Hierarchia Oculte...
- Мерси. - Буров вдруг почувствовал, что нога и впрямь прошла,
благодарно раскланялся и не удержался, спросил: - Скажите, граф, а вот этот
прислужник ваш, эфиоп... Мне кажется, что я его уже раньше видел. В другом
качестве... И в иной обстановке. Истово размешивающим клокочущее варево у
старой одноглазой колдуньи.
- Да нет, думаю, что не его, другого гомункулуса24. - Калиостро,
всхлипывая, зевнул, хмуро воззрился на Бурова. - Их в свое время наплодил
во множестве для царя Хор-Аха25 волшебник Гернухор. Всех, всех на одно
лицо, по своему образу и подобию, а был он совершеннейший эфиоп. Слава
Богу, что не пражский иудей26. Гм... Значит, эфиоп... Гм... Вы, сударь,
кстати, подали мне занимательную мысль. Гм... Интересно, чертовски
интересно... Впрочем, ладно, пора нам и на покой. Приятно было, сударь.
Оглушительно, так что колбы звякнули, он ударил в гонг, что-то
пробубнил выросшему из-под земли гомункулу, и тот отвел Бурова на ночлег в
маленькую, душную из-за растопленного камина комнату. Потом помазал рану
каким-то вонючим снадобьем, заставил выпить мерзейшее по вкусу пойло и, уже
откланиваясь, в дверях, по-русски пожелал спокойной ночи. Вот гад.
Саженного роста, плечистый, весь будто изволоченный сажей. Рожа кирпича
просит, хромовым сапогом лоснится, глазищи как яичные белки, губы
вывернутые, жадные. Да, тот еще был красавец Гернухор, придворный маг
фараона Хор-Аха...
"Ладно, ладно, и тебе того же". Буров вытянулся на перине, с
облегчением закрыл глаза и сразу, будто с головой в омут, провалился в
глубокий сон. Увидел надоевший, до боли знакомый сюжет: красные от крови
джунгли, веселенькие людоеды, строящие светлое коммунистическое завтра,
черные, искривленные жуткими оскалами рожи. Интересно, к чему бы это?