"Феликс Разумовский. Смилодон " - читать интересную книгу автора

узнал паскуду, пнувшего в живот пожилую женщину у "Анжелики", - как ни
закрывай рожу маской, биомеханику движений не изменишь. А Буров очень не
любил, когда пинают в живот женщин...
Проводив взглядом Зоечку, он налил коньячку, невозмутимо пригубил и
стал ждать. Ждать пришлось недолго.
- Хорош, папа, посидел, - подскочил какой-то широкоплечий, крепко
ухватился за стол, с силой потянул и тут же отпустил - Буров пепельницей
раздробил ему палец, от души промыл коньяком глаза и вырубил ударом в
солнечное.
- Ты чего? - тут же рванулись к нему двое, и залегли с разрывом по
времени, правда, секундным - одному блюдечко попало в кадык, другой
нарвался пахом на ножку стула.
- А ну стоять! Руки! - кто-то подскочил, выхватил "Удар" - барабанную
пушку калибром 12, 7, дробовым зарядом из которой можно запросто
отстрелить человеку ногу. Солидный аргумент. Только не для Бурова - мигом
извернувшись, он забрал у нападающего ствол, да не просто так, а сломав
ему палец, взялся за оружие поудобнее и одним движением добавил к пальцу
раздробленную ключицу и скулу. Потом хорошим выстрелом уронил зеркальный
шар атакующим на головы, зашвырнул кому-то в рожу дымящийся "Удар" и,
отмечая путь отхода разрухой, стремительно подался на выход - что, суки,
взяли?
Зоечка, как и положено боевой подруге, ждала его в фойе. Бледная,
растрепанная, с расширившимися зрачками, но вообще молодец - ни суеты, ни
визга. Приказано отходить - и отходит.
- Бежим, - Буров резко схватил ее за руку, с силой потащил в
спасительную темноту улиц. - Ну давай же, давай, давай!
Хорошо сказать, это в туфлях-то на высоких каблуках! Да еще тесных.
Одетых всего второй раз в жизни.
- Брось их! К едрене фене! - хрипло заорал Буров. Зоечка послушалась,
остановилась, а у дверей "Занзибара" в это время что-то грохнуло. Зло,
отрывисто. Раз, другой, третий.
""ПСМ", калибр 5, 45", - машинально отметил Буров и вдруг увидел, что
Зоя дернулась, вскинула нелепо руки и мягко, как в кино, опустилась на
землю. В призрачном лунном свете роскошная рыжина ее окрасилась черным.
Буров был профессионалом и кое-что видел в жизни. Ему не требовалось
разглядывать зрачок, подносить к губам зеркало или трогать сонную артерию.
Достаточно взглянуть, как человек лежит. Буров понял сразу, что Зоечка
мертва. Модные, с высоким каблуком туфли уже не жали ей, они валялись
рядом... И Буров остановился. Буров зарычал. А потом развернулся и, на
ходу уклоняясь от пуль, метнулся к "Занзибару". Только это был уже не
человек, а красный разъяренный бабр с оскаленными двадцатисантиметровыми
клыками.

Пролог
Фрагмент четвертый

Весна выдалась ранняя - с влажными фаллосами сосулек, с вонью
оттаявших сортиров, с шумными, мутными ручьями. Снег к середине мая лежал
лишь в глубоких распадках, и уже зеленела листва, весело и беззаботно
старались на ветках пичуги. Природа готовилась к лету. Северному,