"Рустам Раз. Моя жизнь рядом с Наполеоном " - читать интересную книгу автора

Он разрешил:

- Иди, но будь осторожен. Если попадешь в плен, тебя не пощадят.

Я ничего не боялся, потому что был на добром скакуне и отлично
вооружен - помимо пары пистолетов, сабли и карабина, я имел еще и
палицу.

Когда мы прогнали арабов и вернулись, Бонапарт спросил у
начальника гвардейского отряда господина Барбанегри, как я
сражался. Начальник доложил:

- Рустам очень храбрый воин. Он ранил двух арабов.

Генерал распорядился присудить мне саблю почета, чему я, конечно,
очень обрадовался. С того дня сабля была неразлучна со мной.

Ночь мы провели в пустыне, среди песков. Господин Элиас [2]
доставил из Большого Каира письмо для Бонапарта, а мне принес
арбуз, который я съел с большим удовольствием (было ужасно
жарко). Элиас прошептал мне:

- Знай, что никакого турецкого и английского флота нет, как
говорили до сих пор. Вы едете совсем в другое место...

И не сказав куда, вернулся в Большой Каир.

Вокруг были одни пески, и наутро мы потеряли дорогу. Но вскоре
увидели вдали копошащихся в земле арабок. Генерал поручил мне
расспросить их о дороге. Я помчался во весь опор, но как только
подъехал к ним, женщины подняли полы своих рубашек, которые были
их единственным одеянием, и показали мне свои голые задницы...

Часам к десяти вечера мы добрались до какого-то местечка между
Александрией и Абукиром и здесь, на берегу Средиземного моря,
разбили палатки, велели готовить ужин. Я заметил в открытом море
два военных корабля и спросил мосье Эжена, адъютанта
главнокомандующего, что это за корабли и кому они принадлежат. Но
мосье Эжен не хотел говорить мне правду и сказал, что это
турецкие военные корабли, на самом же деле корабли были
французские и прибыли они за нами. Я узнал об этом только
вечером, а так как днем было жарко, я пошел искупаться в море. Но
за мной тут же пришел дворцовый смотритель мосье Фишер[3] и велел
выйти из воды. Я пошел в свою палатку и пока ел, чувствовал
вокруг какое-то необычное оживление. Солдаты собирали вещмешки, а
кавалеристы передавали своих коней тем, кто должен был остаться.

Я спросил Жобера [4] , одного из переводчиков Наполеона: