"Патриция Райс. Много шума вокруг волшебства ("Магия" #5) " - читать интересную книгу автора

Смотреть, как весь урожай гниет на полях, пока эта глупая женщина погружена
в скорбь? Я же не какой-нибудь злодей! - прорычал Тревельян голосом, от
которого, бывало, разбегались мужчины.
- Ну, во всяком случае, и не джентльмен. Будь на моем месте леди
Рочестер, она бы уже рыдала. Неудивительно, что бедняжка вынуждена прятаться
от вас в собственном доме.
- Как я понял, мои крики не действуют на вас, поскольку вы не леди?
Она небрежно пожала изящными плечиками:
- Вы - узурпатор, а меня сюда пригласили.
Трев не мог припомнить, чтобы какая-нибудь женщина не испугалась его
ярости, наводившей ужас на отъявленных пиратов. Он совершенно растерялся, не
зная, как себя вести.
- А собаки не виляют хвостами, - в замешательстве пробормотал он,
взглянув на ее рисунок и указывая на спаниелей, которые снова уютно улеглись
и задремали.
- Сейчас нет, а потом будут вилять. Их лучше изображать в движении.
Если бы мне потребовалось изобразить натюрморт, я обошлась бы и без собак.
Трева раздражало, что она никак не реагировала на его присутствие.
Может, его внешность и лишена изящества и привлекательности, но обычно
женщинам нравилось подчинять его себе. Сумел ли он ее смутить? Он на это
надеялся, потому что она повергла его в явное замешательство.
Он встал между собаками и мольбертом. Она продолжала делать наброски,
словно его там и не было. На щеку ей упал длинный локон каштановых волос.
Поверх светло-голубого платья на ней был повязан белый фартук, чтобы
защитить платье от угольной пыли. Она уже запачкала карандашом и фартук, и
нос. Голова ее была склонена, так что Трев различал только безупречно нежную
кожу ее щеки и никак не мог решить, была ли она той девушкой из переулка.
Пожалуй, нет. Приученная вести тонкую светскую беседу дочь герцога не могла
бы разговаривать так резко и прямолинейно.
- А портреты вы пишете? - спросил, вынуждая ее поднять на него взгляд и
осознать его присутствие.
Синда взглянула на него. Ее глаза оказались синими, как море в ясную
погоду, и Тревом внезапно овладела острая тоска по своему кораблю, который
он назвал "Подружка пирата". Он страстно любил море, любил бороздить его
бурные волны под парусами. Порой он недоумевал, спрашивая себя, что он
делает здесь, на суше. Валяет дурака? Правда, в море ему больше нечем
заняться. Теперь, когда богатых испанцев скоро изгонят с Вест-Индских
островов, а война с Францией не за горами, не стоило рисковать ни своей
жизнью, ни жизнью команды и продлевать разрешение на каперство.
- Нет, портреты я не пишу, - равнодушно отвечала она. - А если вы так и
будете здесь стоять, я уйду и напишу спаниелей по памяти.
И все-таки у нее были голос воспитанной леди и нежные руки, не
привыкшие к черной работе. Немного успокоившись после шока, пережитого из-за
ясной синевы ее глаз, Тревельян восхищенно рассматривал ее свежее лицо без
следов пудры. Уж конечно, дочь герцога чрезмерно пользуется косметикой,
отчего кожа приобретает нездоровую бледность. А у этой художницы щеки горели
естественным румянцем, вот только непонятно - от смущения или от гнева.
- Леди нет причин прятаться от меня в собственном доме. Я не тронул бы
и волоса на голове вдовы моего кузена. Это не моя вина, что она такая
безвольная тряпка, - с вызовом заметил Тревельян.