"Луанн Райс. Созвездие верности " - читать интересную книгу автора

почти сама того не желая - стала <звездой>. Ее успехами отец гордился больше,
чем любыми учеными степенями, сертификатами и должностями в ветлечебнице,
которые получала его младшая дочь. Румер показалось, что, говоря так о Куин,
сейчас он имел в виду вовсе не ее.
- Винни говорила тебе о приезде Зеба с Майклом? - спросила она и поежилась;
вчерашний сон снова напомнил о себе.
- Она намекала на что-то в этом роде. Знаю-знаю! Не смотри так на меня. Я не
поверил ей, в противном случае я бы сразу сказал тебе. Кто бы мог подумать, что
они вернутся сюда после стольких лет?
- Да уж, - Румер хотела равнодушно пожать плечами, но у нее не вышло. Внутри
все дрожало, и она обхватила себя руками, чтоб унять дрожь.
- Когда я разговаривал с Элизабет в прошлую субботу, она ни о чем таком не
упоминала, - продолжил он. - Она сейчас на съемках в Торонто, потом летит на
острова; сказала, что, может быть, заскочит и к нам:
- Возможно она ничего не знает, - сказала Румер. - Ведь они же теперь в
разводе.
- Точно, - буркнул ее отец и снова взялся за наждак. Ему, ирландскому
католику, развод старшей дочери с мужем был вовсе не по душе. Он родился в
графстве Голуэй, откуда семья перебралась в Галифакс, что в Новой Шотландии, и
уже там его отец - на смертном одре, причем ни с того ни с сего - поручил своей
жене <продать все вещи и переехать в Канаду>.
Храбрая женщина, мать-одиночка Уна Виклоу Ларкин, села на корабль со своими
сынишками-близнецами и отвезла их на материк. Сикстус безмерно чтил упорство и
настойчивость своей матери и передал эти достоинства своим дочерям.
- Будет здорово снова повидаться с Майклом, - весело сказал отец.
- Но не с Зебом, - Румер упрямо покачала головой.
Отец хмыкнул и набросился на обшивку лодки. Морские прогулки под парусом
оставались для него единственной возможностью вновь почувствовать себя
свободным, как во времена бурной молодости, и Румер знала, что ему не терпелось
как можно скорее спустить шлюп на воду.
Но сейчас она опять задумалась о делах давно минувших дней. Воспоминания о
Зебе шипами ранили ее в сердце. Румер хотела убежать от них, спрятаться. Она
никак не могла понять, что же было больнее: потерять Зеба из-за сестры или
лишиться сестры из-за Зеба.
Но после всего случившегося тот мир, каким она себе его представляла,
перестал для нее существовать. Она не умела держать удар, и небо обрушилось на
нее всей тяжестью. Розы, посаженные ее матерью в саду, сразу же зачахли. Еще
несколько недель с того дня Румер желала лишь одного - умереть:
Теперь же, взяв свой медицинский саквояж и попрощавшись с отцом, она
зашагала вниз по холму. Ей было больше нечего сказать ему.
Зато ей было что вспомнить.
Крутя руль своего пикапа, на пассажирском сиденье которого стояла корзина с
яблоками и морковью, она проехала через Мыс Хаббарда, затем под железнодорожным
мостом, а оттуда свернула на главное шоссе. Похоже, сегодня старые воспоминания
не хотели оставлять ее в покое. Восточнее тянулись покрытые позеленевшей ряской
болота - и именно здесь брала свое начало река Коннектикут.
Как же было приятно и сладко - гулять там с лучшим другом. Тогда с Зебом они
были неразлейвода и не собирались расставаться до конца своих дней. Их связывала
золотая нить, которую никто не должен был разорвать. Где бы он ни был, она
всегда ощущала его притяжение. А уж когда его пальцы прикасались к ее коже, она