"Энн Райс. Иисус: Возвращение из Египта ("Иисус Христос" #1)" - читать интересную книгу автора

Другой рукой я стал поглаживать головку Маленького Юстуса, и он, не
просыпаясь, придвинулся ко мне поближе.
Что я знал?
- Иерусалим, - прошептал я. - Там, где в храме пребывает Господь.
Меня никто не слышал. Филон как-то говорил мне, что это самый большой
храм в мире. Я вспомнил глиняных птичек, слепленных мной. Я видел, как они
ожили, захлопали крыльями, я услышал мамин вздох, крик Иосифа: "Нет!", а
потом они улетели, стали точками в небе.
- Иерусалим.
Я видел, как поднимается с циновки Елеазар.
Филон говорил мне в тот день, когда мы впервые встретились в его доме,
что храм настолько прекрасен, что посмотреть на него приходят тысячи людей,
и язычники, и евреи со всех городов империи, мужчины и женщины, они приходят
к храму со всего света, чтобы принести жертву Господу Всевышнему.
Я широко раскрыл глаза. Вокруг меня все спали.
Так что же случилось? Великое преткновение.
Откуда взялась та сила? Осталась ли она во мне?
Иосиф не сказал о происшедшем ни слова. Мама тоже не спрашивала, как я
это сделал. И, кажется, о воробьях, что ожили в день отдохновения, мы
никогда не вспоминали.
Нет. Со мной никто об этом не говорил. А расспросить сам я не мог. И
обсуждать это с чужими недопустимо. И невозможно остаться в Александрии и
учиться у Филона в его великолепном доме с мраморными полами.
Надо быть очень осторожным в дальнейшем, ведь я могу ненароком
неправильно использовать силу, способную убить Елеазара или оживить.
Да, одно дело радовать взрослых - Филона, учителя и других - быстрыми
успехами в учебе; удивлять всех своими познаниями в Писании на греческом
языке и на иврите - спасибо Иосифу, дяде Клеопе и дяде Алфею. Но эта сила -
совсем другое дело.
Я начинал что-то понимать, но мне пока еще не хватало слов, чтобы
выразить это.
Хорошо бы пойти к Иосифу, разбудить его, попросить помочь разобраться
во всем. Но я знал, что он велит не спрашивать об этом - как велел не
спрашивать про подслушанный нынче вечером разговор. А почему? Потому что эта
сила, моя сила, каким-то образом связана с тем, о чем они беседовали и о чем
говорил учитель, когда все вдруг замолчали и уставились на него. Да, все это
связано.
Мне стало грустно, так грустно, что я чуть не заплакал. Это из-за меня
всем приходится уходить отсюда. И хотя мои родные радовались, я чувствовал
себя виноватым.
И все это придется держать внутри себя. Но я узнаю, что случилось в
Вифлееме. Так или иначе, я узнаю, хотя и должен слушаться Иосифа.
А пока надо понять, что было самой сокровенной тайной в событиях
сегодняшнего дня? Что было самым главным? Я понял: нельзя неправильно
использовать свои способности. Нельзя неправильно использовать себя.
Меня сковал холод. Я как будто онемел и стал совсем-совсем маленьким. С
трудом я натянул на себя одеяло. Сон. Он опустился ко мне, словно ангел.
Надо спать, когда все спят. Надо идти туда, куда все идут. Надо верить,
как все верят. Я прекратил бороться со сном и перестал задумываться. Дремота
побеждала меня. Мне так хотелось спать, что я уже не мог думать.