"Энн Райс. Песнь крови" - читать интересную книгу автора

давно покинувшими землю, включая знаменитых благословенных родителей
Пресвятой девы, Иоакима и Анну, а также святую Веронику, с которой я лично
встречался.
Но скорее всего, Хуан Диего обнаружит себя осаждаемым моленными
воззваниями. Голосами "истинных аборигенов", доносящихся со всех уголков
планеты, так как отпрыски колонистов наверняка помогут ему увидеть несчастья
и страдания планеты, которую он покинул.
Зачем я говорю все это?
Очень просто. Существовал ли Хуан Диего на самом деле или нет, у него
сейчас много работы: прорываться через астральные слои, душой, принявшей
человеческий образ, чтобы честно выслушивать исполненные надежд мольбы и
передавать их Всевидящему.
Он должен быть. Он святой беспредельной важности. И, несомненно,
Богородица Гуаделупская благосклонно взирает на стекающиеся в город Мехико
новые потоки туристов и почитателей.
А папа вернулся в Ватикан, успев за свою жизнь канонизировать 463
святых.

Я бы хотел быть одним из них. Может быть, поэтому я написал эту главу.
Я завидую Хуану Диего.
Хммм... Но я не святой. И отступление заняло меньше пяти минут, вы
знаете об этом, вот и не жалуйтесь.
Просто дело в том, что я не могу отделаться от страстного желания быть
официально канонизированным.
Увы. Не судьба. Alors. Mais oui. Eh bien. Немедленно приступаем к главе
8.

Глава 8

Итак, никто не сможет упрекнуть меня в том, что я стал мудрее за двести
лет пребывания на земле. И я знаю только один способ продолжить.
Клем высадил нас перед отелем - современным, весьма роскошным и
довольно дорогим. Он располагается в самой гуще Деловой части - потрепанным
разделителем Нового Орлеана. Задняя стена отеля выходит на Французский
квартал - мой маленький всем прочим предпочитаемый мирок.
Мона находилась в таком трансе, что нам пришлось затолкать ее в лифт, я
поддерживал ее слева, а Квинн - справа.

Естественно нас заметили в вестибюле, но не потому что мы были
питающимися кровью бессмертными, готовыми разделаться на пятнадцатом этаже с
себе подобными, а потому что мы являли чрезвычайное, немыслимо великолепное
зрелище, особенно Мона, закутанная в перья и сияющие ткани, вышагивавшая на
убийственно высоких каблуках.
Квинн теперь испытывал такую же сильную жажду, что и Мона, и это должно
было помочь ему осуществить задуманное.

Но я не остался равнодушным к вопросам, которые он затронул в машине.
Поэзия, любовь. И я, тайно стремящийся к святости! Вот она, вечная жизнь. И
вспомните, почетные Дети Ночи, что я говорил о телепатии. Это далеко не
безобидный дар, неважно насколько он хорош. Как только мы добрались до