"Анна Райс. Мумия " - читать интересную книгу автора

Лоуренсу: - Но неужели ты веришь в то...
- Самир, коли уж ты веришь в проклятие, почему бы тебе не поверить в
бессмертие?
- Лоуренс, ты меня разыгрываешь. Я, мой друг, видел, как сбывались
многие проклятия. Но бессмертный человек, который жил в Афинах при Перикле,
в Риме во времена Республики и в Карфагене при Ганнибале? Человек, который
преподавал Клеопатре историю Египта? Это не укладывается ни в какие рамки.
- Послушай, Самир: "Ее красота покорила меня навеки; так же, как ее
смелость и легкомыслие; так же, как ее любовь к жизни, которая казалась
просто нечеловеческой - так она была сильна".
Самир не ответил. Он снова уставился на мумию, словно она чем-то
притягивала его. Лоуренс прекрасно понимал почему, так что спокойно
вернулся к чтению папируса - ему надо было завершить основную работу.
- Лоуренс, эта мумия не живее тех, которых я видел в музее. Этот
человек был сказочником. Несмотря на кольцо.
- Да, я очень внимательно рассмотрел его - это печатка Рамзеса
Великого. Значит, перед нами не просто сказочник, а собиратель древностей.
Ты хочешь, чтобы я в это поверил?
Во что же на самом деле верил Лоуренс? Он откинулся на парусиновую
спинку походного стульчика и еще раз оглядел странный зал. Потом снова
начал переводить вслух:
"Итак, я удалился в эту уединенную залу; отныне моя библиотека станет
гробницей. Мои слуги омоют мое тело и запеленают его в погребальные ткани
по давно забытому обычаю моего времени. Но ни один нож не притронется ко
мне. И могильщики не вырежут сердце и мозг из моего бессмертного тела".
Внезапный восторг захлестнул Лоуренса - или это было состояние, когда
сон становится явью? Ему показалось, что он услышал голос живого человека -
он ощутил присутствие личности, а ведь у древних египтян не существовало
понятия личности. Ну конечно же этот человек бессмертен...


* * *

Эллиот пьянел, но никто этого не замечал. Кроме самого Эллиота,
который прислонился к позолоченным перилам возвышавшейся части бального
зала, приняв несвойственную для него небрежную позу. Во всех его жестах и
движениях всегда был стиль, но сейчас он плевать хотел на стиль, прекрасно
зная, что никто ничего не заметит, никто не будет оскорблен в лучших
чувствах.
Ну и жизнь! Сплошные проблемы. Какой кошмар! Ну почему он должен
думать об этой женитьбе, должен обсуждать эту женитьбу, должен участвовать
в этом грустном спектакле, который разыгрывал его сын, явно потерпевший
поражение. Вот сейчас, насмотревшись, как Джулия танцует с другим, Алекс
подходил к мраморным ступеням.
- Прошу тебя, поверь мне, - говорил Рэндольф. - Я гарантирую, что
свадьба состоится. Просто нужно немного подождать.
- Надеюсь, ты не думаешь, что мне доставляет удовольствие давить на
тебя? - спросил Эллиот. Язык совсем не ворочался, распух. Здорово
напился. - Мне гораздо приятнее жить во сне, Рэндольф, в мире грез, где
денег просто не существует. Но дело в том, что мы не можем позволить себе