"Францишек Равита. На красном дворе (Исторический роман времен княжения Изяслава в Киеве) [И]" - читать интересную книгу автораПочти каждую неделю в Киеве нет-нет да и возникал переполох.
Между тем Изяслав не делал ничего для обороны города и защиты киевлян: он только сидел в своем великокняжеском дворце и пировал с дружиною. Это последнее обстоятельство вызывало неудовольствие киевлян. - Нам нужен князь не для пиров, - слышались голоса недовольных, - а для защиты. - Место дружинников не в княжеских палатах, - говорили иные, - а в рядах рати и в поле. Эти слова доходили до слуха Изяслава, и нередко доставалось воеводе Коснячко, который не принадлежал к числу людей, боявшихся говорить правду. Он гордился дружбою и доверием князя, знал свой долг и обязанности по отношению к Руси, поэтому при каждом удобном случае высказывался смело и справедливо. Тем не менее киевляне не переставали обвинять и воеводу, которого считали правою рукою князя, хотя князь редко пользовался услугами Коснячко, так как окружил себя новыми друзьями и дружинниками. Как только в народе началось брожение, Коснячко поехал на княжий двор. - Скверно, князь, - сказал он. - Половцы разоряют нас, а ты держишь у себя дружину, кормишь, поишь ее да одеваешь в золото и дорогие ткани... - Потому что я со своею дружиною это злато добываю, - отвечал подгулявший князь. - Если дружина при мне, значит, и вся сила на моей стороне. - Быть может, ты прав, княже, - задумчиво отвечал воевода, - но народ дружиною не станешь защищать народ, он сумеет сам себя защитить от врага. Изяслав недовольно поморщился. - Воевода! - грозно заметил он. - Ты не на боярском совете! Позовут тебя, тогда и будешь говорить... Ответ князя был ясен воеводе, и, нахмурясь, он отправился восвояси. Между тем Изяслав по обыкновению или пировал с дружинниками, или охотился в Дебрях с рогатиною на медведей и волков, а то и с кречетами - на лебедей... Но вот за час или за два до захода солнца на Подоле зазвучал вечевой колокол; звуки его пролетели над Днепром, затухая где-то в лозняке на Турханьем острове; пролетели по Оболонью, отзываясь в лесах и горах у Вышгорода, - достигали княжеских палат. Звон не прекращался до захода солнца. Вслушиваясь в вечернюю тишину, среди которой грустно и монотонно гудел вечевой колокол, можно было отчетливо расслышать несколько посторонних голосов. Действительно, вечевой колокол сзывал людей не только с Подола, но и со всех окрестностей, составлявших с Киевом одно неразрывное целое, как, например, село Предславино, Вышгород, Берестово и Белгород. Конные и пешие люди шли по всем дорогам и тропинкам по направлению к Подолу, на площадь перед Турьей божницей, где, по обыкновению, происходило вече. Ввиду этого из великокняжеского двора был послан верхом один из гридней узнать, по какому случаю народ собирается перед Турьей божницей на вече. Гридень вернулся поздним вечером и принес князю весть, что киевляне |
|
|