"Антон Ратников. Говорящие обезьяны (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

публика, - кофе-брейк будет в час дня.
- А наливать-то будут? - недоумевая, расспрашивал соседей Григорьев.
Соседи, видимо, терялись в догадках.
Первый доклад читал профессор Шум, хотя в программе он стоял ближе к
концу. Такая замена вскоре объяснилась. Во время своей речи Шум оговорился,
что опаздывает на обед.
Речь Шума мне почти не запомнилась. Единственное, что вызвало широкий
общественный резонанс, - что в какой-то момент Шум произнес слово "член".
Профессора, улыбаясь, зашушукались, студенты загоготали. Его речь была
посвящена культурным проблемам современной журналистики.
Следующий докладчик, пожилой журналист из Москвы, был предельно честен
с аудиторией.
- Моя доклад называется "Отражение факта в отечественной прессе", -
сказал он, выйдя на трибуну, - но об этом я не буду рассказывать.
Аудитория была заинтригована.
- Я расскажу вам о своей судьбе... - продолжил он и на полчаса ушел в
рассказ о собственных трудовых буднях. Единственное, что было понятно из его
речи, - журналист - настоящий герой, лишь по какой-то нелепой случайности не
удостоившийся соответствующего звания. Он был "сыном полка" во время Великой
Отечественной, зимовал в Антарктике, дрейфовал на льдине, охотился на львов
в Конго. Одним словом, прожил полную ярких событий жизнь.
- Интересно, - отметил, обращаясь ко мне, мой сосед, - как он мог
воевать, если, как написано в программке, родился в 1946 году?
Я не знал, что ответить. Возможно, что это была еще одна опечатка. А
возможно, журналист нагло врал.
Забавно, что в какой-то момент он также вспомнил про мужскую половую
систему и сказал слово "пенис".
На этот раз смеялись даже профессора...
Успокоившаяся Растергаева в конце концов шепнула ему на ухо, что его
время закончилось, и за руку увела с трибуны.
Следующие несколько докладов были малопримечательны. Петров рассказал
что-то об Интернете, Шумаков - о телевидении, Коганова сетовала на "Дом-2".
- Предлагаю переименовать "Дом-два" в "Содом-два", - предложила она.
Мой сосед, поспешно убирая с глаз газету "Жизнь", зааплодировал.
Закончилась первая часть конференции докладом на тему "Говорящие
обезьяны". Я не шучу.
Когда объявили перерыв, все выдохнули и побежали в коридор. Там уже
дымился чайник.
- Чай? - расстроился профессор Григорьев. Он явно претендовал на что-то
большее. - А наливать будут?
Его кто-то успокоил.
Я тоже съел бесплатный бутерброд и нашел в толпе Растергаеву.
Происходящее ее явно печалило.
- Любовь Егоровна, - обратился я к ней, - пожалуй, я пойду.
- Не уходите, - вцепилась она в мою руку, - умоляю, не уходите.
- Почему? - опешил я.
- Без вас, - сказала она безапелляционно, - все пропадет.
Я уже хотел возразить, но, наполненный чувством своей значимости,
уступил.
- Беда! - прибежала откуда-то лаборантка. - В два часа в этом зале