"Карлос Раш. Влюбленные со станции "Лунные горы"" - читать интересную книгу автора

а еще через месяц - опять Луна. Лоа родом из Швеции, сначала проходила
практику на скандинавском космодроме в Лапландии на плато Скив-Мальмберг,
а я - на пусковой площадке форта Вумера в Австралии, ну а Леон прибыл к
нам с Байконура. Ни за что на свете по согласился бы я променять мой пост
в форте Вумера на плато Скив-Мальмберг, на мыс Кеннеди, на Гренландию,
Сахару или еще на какой-нибудь космодром. Там, у берегов Северной
Австралии, мне было хорошо - в свободные дни я часто садился на самолет и
отправлялся ловить акул или кататься на водных лыжах вдоль Барьерного
Рифа. Право, это было чудесное время! Там, в форте Вумера, я познакомился
и с полковником Пирсом, который нам, будущим космонавтам, читал лекции, а
после занятий любил, как и я, побродить босиком по рифам, усыпанным
острыми, как бритва, ракушками.
Впрочем, извини, я, кажется, отвлекся. Так вот, о Лоа и Леоне. Я не
знаю, где и когда они познакомились. Во всяком случае, когда перед началом
учебного года всех нас собрали в актовом зале имени Юрия Гагарина, они уже
знали друг друга.
И вот началась наша учеба в Академии космонавтики на Луне. Мы
занимались на ракетостроительных верфях в кратере Тихо, учились управлять
космическим кораблем на "Конструкторе Королеве", сидели как прилежные
ученики за партами станции "Лунные горы", торчали в испытательных камерах
Порт-Селены. Прощайте, и Барьерный Риф, и прочие удовольствия! Честно
говоря, мне так опостылели все эти стерилизованные и обеспыленные штольни
и катакомбы лунных станций, что я был бы отнюдь не прочь вдохнуть
разок-другой земной воздух с его пылью и микробами и, ей-богу, был бы рад
оказаться, скажем, на плато Скив-Мальмберг, рискуя даже подцепить там
грипп.
Лоа и Леон только и делали, что смотрели друг на друга. Казалось, ничто
другое их совершенно не интересует. И из-за этого вскоре у них начались
нелады с учебой. Но их нежность и любовь так восхищали нас, что все мы
невольно старались им помогать и, образно говоря, тайком убирали камни с
их пути, когда наши преподаватели начинали уделять их работам чересчур
много времени. Вся наша группа была буквально очарована их любовью. Когда
они были среди нас, с наших губ не сходили добрые улыбки. Более того, мы
по мере сил и возможностей пополняли свой словарный запас всеми мыслимыми
и немыслимыми поэтическими и лирическими выражениями.
Сейчас я жалею, что не встретил тебя тогда. С каким трепещущим сердцем
я ждал бы тебя каждое утро на ступенях нашего актового зала имени Юрия
Гагарина! Но слушай дальше. Мне вспоминается маленький, совсем
незначительный эпизод. Моя комната в студенческом интернате находилась в
катакомбах Лунных гор над их комнатами. Однажды рано утром, когда я
брился, они прибежали ко мне. На их лицах было написано отчаяние.
Оказывается, в тот день они были назначены ассистентами на вышку Службы
контроля за полетами при Космопорте. Но они проспали. А в это утро была
объявлена посадка межпланетного корабля новейшей конструкции, совершающего
рейсы под флагом ООН и называвшегося "Наша планета Земля". Все студенты
нашей группы умирали от зависти, что эти двое собственными глазами увидят
прибытие флагмана космического флота, в то время как остальные под
руководством доцента Кришнана Менелюка будут вычерчивать линии,
изображающие трассы предполагаемых полетов через пояс астероидов. Видимо,
мне следовало бы позлорадствовать, что они умудрились упустить такую