"Бхагаван Шри Ранжниш. Мудрость песков: беседы о суфизме (fb2)" - читать интересную книгу автора (Раджниш Бхагаван Шри)

8. Легкость — это течение

Первый вопрос:

Самбудда, вы Будда с самого начала, как и всякий другой. Состояние Будды — это источник и цель. Вы Будда с самого начала, и вы останетесь Буддой до самого конца. Единственный вопрос только в распознавании этого, а не в реализации этого. Реальное, оно уже есть; реальное есть. Дело не в реализации, но в распознавании, в повороте внутрь. В этом значение слова «преобразование», поворот внутрь самого себя.

Сознание постоянно занято объектами. Оно движется наружу. Его занятие, его обязательство направлено наружу. Когда вы отвлекаете его от внешнего и позволяете ему заняться внутренним, возникает распознавание. Тогда впервые вы начинаете ощущать вкус вашего существования. Вы ощущали вкус другого миллионы ваших жизней, и этот другой только занимал ваше внимание; ничего другого не случалось. Другой лишь держал вас занятым игрушками. И пока вы заняты с другим, этот другой занят с вами, поскольку вы являетесь другими для него или неё.

Смотреть на другого и забыть себя — это невежество. Помнить себя и забыть другого — это пробуждение. И когда вы пробудились для себя, распознали своё состояние Будды, тогда вы можете посмотреть также и вовне. Тогда другого и не нужно искать снова. Если вы узнали, кто вы, другой исчезает в этом самом знании.

В этом парадоксальная природа самораспознавания: когда вы распознаете своё «я», это «я» исчезает, а с ним — и другой. Другой не может существовать без вашего «я». Они существуют как пара. Они — это не два слова, это пара слов. Вы не сможете разделить их. Вы смотрите на другого; в тени создаётся «я». И вы остаетесь занятым с другим, и вы продолжаете попадать в новые штучки, в новые игры. Другой — это мир.

Поворот внутрь...

Но вы слишком сильно связаны с поворотом наружу. Вы повёрнуты наружу другим. Вас начал волновать другой, вы хотите исследовать другого; поэтому вы всегда продолжаете двигаться в другого и остаетесь нераспознанным, остаетесь незапомненным, остаетесь неосознанным. Состояние Будды — это не что иное, как состояние занятости собой. И когда вы знаете, кто вы, ваше «я» исчезает, и с этим исчезновением «я» исчезает также и «ты», другой. Тогда всё становится едино. Нет ничего внутри, нет ничего вовне. Это то, что называют просветлением.

Каждый обеспокоен, каждый смущён. Смущение исходит из вашей занятости с другим; другой смущает вас. Беспокойство присутствует, потому что вас слишком волнует другой. Это останется, но не разрушит вашего состояния Будды. Ваш потенциал остаётся не затронутым этим. Это только на поверхности, на периферии. Эти ветры дуют только на периферии, они создают рябь на периферии, но в своей самой глубокой глубине вы остаетесь нетронутым, неподвижным. Ни малейшей ряби не поднимается там... это центр циклона.

Начните смотреть внутрь. Даже на несколько мгновений просто забудьте о другом. Медленно, медленно находится сноровка. Для этого не существует искусства, иначе я научил бы вас. Этому нельзя научить, к этому надо идти ощупью. Но идя ощупью, можно добраться, это определённо, — поскольку многие добрались. Я добрался, вы можете добраться.

И вы не можете следовать за кем-нибудь ещё, поскольку каждый добрался своим собственным путём, поскольку каждый так уникален и отличен от любого другого.

Начинайте идти ощупью. Эта ходьба ощупью есть медитация. Закройте свои глаза для другого. Вы видели статуи Будды — Будда сидит с закрытыми глазами. Эти закрытые глаза — это символ, символ того, что он не занят с другим, что он больше не исследует другого. Он хочет сначала сделать начальные вещи. Он хочет исследовать эту субъективность: кто внутри меня? И если это не будет найдено, всё остальное напрасно. Если я не знаю, кто я, я никогда не узнаю, кто есть другой. Если я не могу узнать из опыта самого себя, то как я могу узнать другого? Другой так далеко. Если я настолько недостаточно чувствителен, что не могу чувствовать биения своего собственного сердца, то как я собираюсь чувствовать сердцебиение другого? И вот это то, что вы пытались сделать и терпели неудачу, и пытались снова, и надеялись, и расстраивались снова и снова. Это старая колея, вы продолжаете двигаться по ней. Это порочный круг.

Начинайте ощупью идти внутрь. Всякий раз, когда вы одни, — старайтесь иногда быть одни, не очень хорошо всегда оставаться в толпе, — найдите своё собственное место и просто закройте глаза. Это символически — закрыть себя для мира.

Теперь вы должны понять это, потому что современный ум слишком обеспокоен, как открыть себя, как остаться открытым для других. В самом себе имеет место прекрасное понимание, но вы можете легко уйти в крайность, — и это то, что ум всегда делает.

В прошлом религии учили, чтобы вы были закрытыми; это была одна крайность. Современные тенденции ведут к тому, чтобы быть открытым, становиться открытым для других. Теперь вы можете полностью позабыть, как быть закрытым, — и то и другое опасно. Раньше вы страдали от христианства, теперь вы можете страдать от современной растущей гуманистической психологии. Нужно равновесие, нужна свобода. Нужно быть способным делать всё, что хочешь. Иногда вам нужно быть открытым, — это любовь. Любовь — это открытость для другого. А иногда вам нужно быть закрытым для целого мира и для всего существования, — это медитация. И человек действительно является выросшим, если он может делать это по своей воле. Ни его закрытость для мира не запретит ему открыться для мира, ни его открытость не станет фиксирующим, парализующим жестом, в котором он не сможет закрыться.

Вы должны быть похожи в точности на свои глаза, — они постоянно мигают. Если ваши глаза сфокусируются и не смогут мигать, то это не будет здоровьем. И если ваши глаза закроются и не смогут открыться, то это тоже не будет здоровьем. Я хотел бы, чтобы вы всегда помнили это равновесие, потому что ум всегда движется к крайности. Или он полностью закрывается и становится христианским монахом, идёт в монастырь и забывает весь мир и начинает просто сжиматься и умирать, совершая самоубийство, или вы становитесь человеком группы, начинаете двигаться от одной группы к другой, открываясь снова и снова, и все ваши усилия сводятся к тому, как быть открытым, как остаться открытым. И когда вы не можете открыться, вы становитесь очень несчастным человеком. Если вы продолжите работать над этим, вы вскоре станете зафиксированным. Ваша апертура будет открытой, но вы не сможете закрыться.

Христианский монах теряет способность любить. А люди, слишком занятые современными усилиями быть открытыми, теряют способность к медитации. А необходимо и то и другое. И то и другое — это полярности.

В любви вы соединяетесь с другим; в медитации вы соединяетесь с собой. И то и другое обогащает. Если любовь не основывается на глубокой медитации, она будет поверхностной. Она никогда не будет интимной, она не будет иметь глубины. Она не принесёт блаженства; она принесёт только агонию, она никогда не принесёт экстаза. Любовь должна основываться на медитации. А медитация, идущая против любви, анти-любовь, будет сухой пустыней, затерянной землей. Там никогда не будут цвести цветы.

Человечество испытывало и то и другое и терпело неудачу и в том и в другом. Но испытывались они раздельно, как антагонисты по отношению друг к другу. Никогда в истории не было так, чтобы человек медитировал и испытывал любовь вместе, — как два крыла птицы, противоположные и всё же дополняющие друг друга.

В этом моя основная работа здесь: я хотел бы, чтобы вы были любящими, открытыми, и я хотел бы, чтобы вы также и медитировали, были закрытыми. Открытость-закрытость должна быть подобна вдоху-выдоху, миганию глаз. Открытость-закрытость должна быть подобна биению сердца: между двумя ударами есть промежуток. В этом промежутке сердце останавливается, снова бьётся, снова останавливается. Удар и остановка — ваша жизнь должна быть музыкой, звук и тишина.

Один лишь звук создаёт только шум. Он должен сохранять равновесие с тишиной. Чем выше музыка, тем больше тишины она содержит. Она содержит тишину через звук. Это парадоксально. Всё великое парадоксально. И если вы действительно хотите идти к пику человеческого сознания, вы должны быть парадоксальными.

Медитация-любовь, вдох-выдох, открытие-закрытие — эти вещи мало-помалу станут очень естественными. Не мучайтесь ничем, и постепенно вы распознаете, кто вы есть. Вы Будда.

И запомните, Будда приходит во всех формах и всех размерах. Не создавайте изображения Будды. Гаутама Будда был лишь одной формой состояния Будды. Вы не похожи на Гаутаму Будду; вы станете Буддой своим собственным путём. Ваше состояние Будды будет иметь свой собственный вкус, свою собственную форму, своё собственное существование. Не надо стремиться стать бывшей в употреблении копией. Стремитесь стать краеугольным камнем и вы станете оригинальным. В этом красота жизни — в том, что все здесь оригинальны. Бог никогда не дублирует, Он создаёт каждое человеческое существо заново.

Вы должны принять всё, что есть. Вы должны принять всё, чем вы являетесь, поскольку только через приятие исчезает беспокойство. Только через приятие начинается охлаждение. Человек становится более собранным и концентрированным. Когда вы принимаете, напряжения отбрасываются. В приятии есть расслабление. В расслаблении возможен поворот внутрь и в расслаблении возможен поворот наружу. И тот и другой повороты становятся гладкими. Лёгкость — это течение. Вы можете выйти наружу и встретиться с другим, вы можете вернуться и встретиться с самим собой. Однажды вы удивитесь, когда обнаружите, что тот, кто внутри, и тот, кто снаружи, — это не две отдельные сущности. И когда вы выходите наружу, вы идёте к себе снаружи, а когда вы идёте внутрь, вы идёте к себе внутри. Эти «внутри» и «снаружи» — это различные ваши стороны.

Это всё существование и есть вселенная, — в этом значение слова «вселенная»: она едина. Но эта единая вселенная откроется вам только на самом пике медитации и любви.

Принимайте, кем бы вы ни были и где бы вы ни были. Это не означает остаться там в застое. Принимайте и через приятие возникнет течение и вы начнёте двигаться. Но это движение будет без отвержения. Движение не придёт, потому что имеется цель для достижения, движение придёт, потому что есть так много энергии, что эта энергия движется сама по себе. Посмотрите на Ганг, идущий от Гималаев, — вы что думаете, Ганг действительно ищет путь к океану? Это совершенно неверно. У Ганга нет идеи океана, он не ищет никакого океана. Он достигает океана, — это другое дело, — но он не мотивируется поиском океана. Тогда что же происходит? Почему он движется? Он не движется по направлению к океану, он просто движется, поскольку содержит так много энергии. Он движется из-за так сильно переполняющей его энергии.

Увидьте различие, различие велико. Человек может двигаться двумя путями. Один лежит через мотивацию: что-то должно быть достигнуто там, в будущем. Есть цель. Тогда вы тащите себя, вы начинаете тянуть себя по направлению к цели. Ваша жизнь будет жизнью в страданиях. Имеется другой род движения — истинное движение, — которое не имеет мотива в себе, но вы так полны энергией, что должны двигаться.

«Энергия — это движение, энергия — это восхищение», — говорил Уильям Блейк. Да, это так, поскольку движение — это восхищение, движение — это танец. Вы начинаете двигаться, потому что имеется так много энергии, и энергия начинает течь. Однажды вы достигаете чего-то, но это достижение не было целью. Это достижение никогда заранее не планировалось, вы никогда не думали о нём. Ганг достигает океана, но Ганг не пытался достичь океана. Ганг просто восхищался своей энергией. И из этого восхищения — движение, из этой переполненности энергией... движение.

Принимайте себя. В этом приятии вы начнёте запасать энергию. Вот механизм: когда вы принимаете себя, вы не боретесь. Энергия рассеивается в борьбе. Когда вы принимаете себя полностью как вы есть, вся борьба, всё трение растворяется; энергия сохраняется. Вы начинаете становиться великим резервуаром. Вы начинаете становиться великой струящейся, текущей энергией. И вскоре вы увидите, что вы движетесь, и в этом моменте есть красота, потому что вы движетесь не к какой-то конкретной цели — Богу, нирване, просветлению, состоянию Будды — нет. Вы просто движетесь, поскольку не можете сдержать себя; этого слишком много, это не может быть сдержано. Вы должны двигаться! На самом деле вы ничего не делаете в движении, движение случается с вами. Из-за этой явной энергии в вас растёт движение.

Медитируйте над различием между этими двумя состояниями. В первом имеется напряжение, желание, планирование, будущее. Настоящее упущено, настоящее отклонено. Имеется выбор, поскольку есть так много возможностей и вы должны выбрать одну. Имеется тревога и страдание, — кто знает, выбрали вы правильную или неправильную вещь? Кто знает, существует Бог или нет? И есть сомнение, и подозрение, и страх. Из-за этой цели вы пропускаете целое путешествие. Вы не можете наслаждаться поющими птицами, вы не можете наслаждаться деревьями в стороне от дороги; вы сфокусированы на цели. У вас нет достаточного количества энергии, чтобы тратить её понапрасну. Вы становитесь ничтожным, вы не смотрите ни на что. Вы просто продолжаете рваться — с глубоким страхом и трепетом внутри: быть может, вы движетесь в неверном направлении, быть может, вы следуете просто за фикцией; быть может, это не существует вовсе. А вы положили на это всю жизнь! Вот почему ваши так называемые святые выглядят такими печальными, нет песни в их жизнях, нет танца, нет праздника. Плача и рыдая, они продолжают тащиться к чему-то, что они слышали от других. Они не могут по-настоящему доверять; это невозможно. Доверие вырастает только из жизненного опыта, из личного переживания. Самое большее, что они могут, — это верить. Их вера всегда основывается на сомнении, остаётся в сомнении. Вера — это попытка перекрыть сомнение. А сомнение возникает снова и снова, и ещё много раз ваши святые будут сбиваться с пути.

Нет дьявола, чтобы искушать их; никакого дьявола не существует. Все эти искушения, которые испытывали ваши так называемые святые, исходят из их собственного внутреннего ядра — подавленного существования, подавленного сомнения, подавленного желания. Они испуганные люди. Вы, должно быть, слышали о святых, которые настолько мудры, что могут говорить с деревьями и птицами, но так боятся общаться с человеческими созданиями; которые идут на поиски прокаженных, чтобы целоваться с ними, но боятся дотронуться до красивой женщины. Вы видите глупость этого? Они готовы целовать прокаженного. Почему они боятся женщины? И что это за род святости? Они не являются целостными.

Имеется страх перед женщиной; они подавили эту часть. На самом деле, чтобы подавить эту часть, они идут и целуют прокаженного. Они боятся красоты, они ищут безобразного. Они боятся привлекательности тела, они ищут отталкивающего тела. И не из любви ваши святые целовали прокаженных. Это как раз для того, чтобы почувствовать отталкивающее тело и таким образом подавить своё желание красивого тела. Это полная бессмыслица. Эти люди не могут достичь. Они даже не начали, как они могут достичь? Путешествие даже не начиналось.

Я учу вас другого рода путешествию — не путешествию, мотивированному какой-либо целью, но путешествию, исходящему от избытка энергии, путешествию, в котором каждый момент будет радостен, поскольку вы не беспокоитесь ни о какой цели. Вот красота и парадокс: когда вы не беспокоитесь о цели и радуетесь каждому моменту жизни, вы достигаете цели. А когда вы не можете радоваться путешествию, вы никогда не достигнете цели, потому что все эти моменты, которые вы прожили на Пути, которым вы радовались, будучи собранными вместе... Эти моменты, собранные вместе, делают вас способными к предельной радости видеть открытие истины.

Принимайте себя, расслабляйтесь с собой, радуйтесь себе, любите себя. Вы хороший, вы красивый. Пусть это чувство вырастает в вас, и вы найдёте, что всё трение исчезло. Конфликта больше нет, вы не боретесь. И сохранённой энергии становится так много. Вскоре вы обнаружите, что стали великим резервуаром, вы готовы двигаться. На самом деле, вы больше не можете стоять, энергия начинает двигаться сама собой. Она достигает океана, она определённо достигает океана, но достигает, потому что её слишком много, потому что она переполняет ваше бытие.

Вы Будда. Уважайте себя, и состояние Будды начнёт изменяться. Вы беспокойный Будда? Вскоре вы станете успокоенным Буддой. Но состояние Будды есть, несмотря на то, беспокойный вы или успокоенный. Состояние Будды таково, что оно не может быть отброшено вашим беспокойством или вашим смущением. Прямо сейчас вы можете быть неведающим Буддой, а затем будете мудрым Буддой, но состояние Будды останется тем же самым.

Итак, я объявляю вас Буддами прямо сейчас! Через это объявление вы достигнете, и ваше состояние Будды будет становится всё более безмятежным, спокойным, тихим. Всё больше и больше красоты будет вырастать в вашем бытии, больше и больше великолепия. Да, вы есть заключённое в тюрьму великолепие, которое должно быть выпущено на свободу.

Второй вопрос:

Уилл Шац, ум живёт из вымыслов. Ум питается вымыслами — обыкновенными или оккультными. Ум всегда страстно ищет красивых историй. Ум живёт через ложь. Ум боится правды, но он большой любитель лжи. Чтобы удовлетворить ум, на протяжении веков было изобретено очень много лжи. Когда одна ложь становится слишком старой, загнившей, она отбрасывается и изобретается новая. Ваши так называемые писания полны такой лжи. Человек очень изобретателен. Но все изобретения этого рода предохраняют вас от того, чтобы видеть истину, ваша энергия становится связанной с напрасным измерением.

Даже если это и так, это не имеет значения. Зачем беспокоиться об этом? Зачем понапрасну тратить своё время на это? Гораздо более важные вещи ждут, чтобы их сделали. Расставьте правильно свои приоритеты. Лучший вопрос, гораздо более значительный вопрос был бы: «Является ли полым человек?» Да, человек является полым.

Да, я говорю, что есть более высокое существо, живущее внутри вас. Вы являетесь полыми, и в самом внутреннем ядре вашего существа живёт Бог. Самое высокое живёт в вас; зачем беспокоиться о земле? Если люди и живут там, они не могут сильно отличаться от людей, живущих на поверхности. Вы ещё не насытились этими людьми? Может быть они имеют три глаза и четыре уха и шесть рук, но какую это создаёт разницу?

Солнце в самом вашем центре. Это то, что я называю Буддой, — свет.

Да. Многократно из вашего самого внутреннего ядра к вашему самому поверхностному сознанию идут послания. Многократно открываются вам секреты от центра к периферии. Но вместо того, чтобы искать их, вы интересуетесь, является ли Земля полой? Есть ли солнце внутри? Населена ли она? Есть ли там более высокая цивилизация. И эти вымыслы продолжают занимать людей. По этим предметам написаны тысячи книг. Споры продолжаются столетиями, а люди всё борются, полемизируют, философствуют, размышляют, доказывают. И всё тщетно!

Остерегайтесь тенденции ума к изобретению лжи, к поддержке лжи. Это способ ума защитить себя от истины.

Истину не нужно изобретать. Вы не можете изобрести истину, вы лишь можете сделать себя доступным для неё. Истина уже здесь, истина уже имеет место. Если вы являетесь безмолвным, если вы отбросили ваши вымыслы, если вы отбросили всю ложь, если вы обнажены, то в этой обнажённости и в этом безмолвии откроется истина. И истина освобождает.

Выбросьте все эти истории! И я не говорю, правдивы они или Е1ет: я не говорю ничего о них. Я ни за, ни против. Я просто говорю, что они не относятся к делу. Это не имеет значения. Это детство — интересоваться такими вещами. Это хорошо для детей — им нужны вымыслы, им нужны волшебные сказки, — но это не очень хорошо для взрослых людей.

Наиболее важная вещь для разумного человека — это знать, кто он есть. От этого зависит всё. Без знания этого все знания — это тарабарщина. Без знания этого вы жили, но жили напрасно. Без знания этого вы упустили целую возможность жизни. Жизнь — это возможность познать самого себя, это вызов узнать самого себя, это провокация узнать самого себя. Но мы создаём некоторые другие диковинки и становимся такими занятыми этими диковинками, что забываем реальный вопрос. Имеются тысячи вопросов, которые не являются реальными, вы можете потеряться в этой толпе.

А реальным вопросом является единственный вопрос: «Кто я?» Отбросьте все остальные вопросы! Вложите всю свою энергию в один вопрос: «Кто я?» Пусть этот вопрос опустится глубоко в самое внутреннее ядро вашего существования — в полость вашего тела, в высшее сознание внутри вас, в солнце внутри вас. Посвятите этому единственному вопросу столько времени, сколько возможно. Вся религия зависит от него. Религия — это не что иное, как ответ на этот единственный вопрос: «Кто я?» Он не связан с Богом. Он не связан с небесами или адом, он не связан с прошлыми жизнями и будущими жизнями, он не связан с перевоплощением и теорией кармы. Действительная религия имеет только одно назначение, одну цель: «Кто я?»

И не рассеивайте свою энергию на такие диковинки. Если даже люди и есть там, если даже вы узнаете, что эти люди есть и что НЛО прилетают из полости Земли, то это не изменит вас. Это никоим образом не поможет вам.

Идите в тайну того, что вы есть, проникайте в эту тайну. Пусть это станет вашей единственной работой в жизни. Зная её, вы знаете всё. Будучи с ней, достигнете.

Третий вопрос:

Сучета, вы не знаете полезность бесполезного. На самом деле, полезное полезно только постольку, поскольку оно имеет определённое применение. Но бесполезное не имеет никакого ограничения.

В чём польза цветка розы? Никакой пользы, но жизнь была бы очень пуста без цветка розы. В чём польза смеха? Это не товар, он не насыщает людей. Если вы голодны, он не поможет. Если вы больны, он не поможет, это не лекарство. Если вы боретесь с кем-нибудь, он не поможет, это не атомная бомба. В чём польза смеха? Вот почему люди, смотрящие на жизнь утилитарными глазами, не смеются. Они не любят, потому что, в чём польза любви? Для них это пустая трата, пустая трата энергии, времени, жизни. Для них это глупо, потому что бесполезно. Они зарабатывают деньги, а не влюбляются, поскольку деньги полезны. Любовь не имеет применения, но любовь имеет благородство и великолепие. И без любви, что это за жизнь?

В чём полезность медитации? Иногда ко мне приходит люди и спрашивают: «Что мы получим от медитации?» Они думают о получении некоторого дохода, они хотят некоторого результата. Они хотят быть уверенными, поскольку вложат в это так много энергии, — что они получат из этого? И я говорю им: «Из этого вы не получите ничего».

Медитация — это не средство для достижения некоторого результата, это есть результат сам по себе, — вот почему она не имеет никакой полезности.

Какая полезность в поэзии? Вот почему в странах, где люди слишком заняты деньгами, поэзия начинает исчезать. Вы наблюдали, что происходит в Америке? Политики, богатые люди, бизнесмены, — они живут долго, поэты умирают очень скоро. К сорока они начинают истощаться. Политики довольно долго остаются молодыми и жизнеспособными.

В Древней Греции было не так. В Древней Греции поэты, философы, мистики жили очень долго. В Индии, в прошлом, йоги и медитаторы жили очень долго, но сейчас этого больше нет. Политики и актёры в Индии живут долго. И актёры сохраняют свою молодость более, чем кто-либо другой, и политики продолжают оставаться здоровыми очень долго. Посмотрите на Морарджи Десаи. В чём причина этого? Она не та, что он говорит. Он говорит, что пьёт собственную мочу; вот почему он так молод и здоров. Это всё чепуха! Это политика. Политика уважаема сейчас. То, что уважаемо, то, на что люди обращают внимание, становится таким важным, таким удовлетворяющим эго, что можно жить только этим удовлетворением эго. Можно оставаться жизнеспособным.

Теперь это известный факт: когда люди уходят на пенсию, они быстро умирают. Что происходит? Они начинают чувствовать свою бесполезность. У кого-то было всё в порядке, теперь ему шестьдесят и он уходит на пенсию. Он был здоров и никогда не болел, и всё было хорошо. Он был комиссионером или сборщиком, люди уважали его, он был в чести и уважаем и он делал какую-то полезную работу. Теперь, внезапно, он уходит в отставку, вся его полезность уходит. Он больше не товар. Он внезапно чувствует себя бесполезным. Он внезапно обнаруживает, что у него больше нет оправдания жизни. Для чего жить? Никто не думает больше о нём. Даже члены его собственной семьи пренебрегают им, игнорируют его. Он становится ненужным хламом. Мало-помалу он начинает сжиматься. Он начинает чувствовать: «Теперь только смерть может освободить меня от этой бесполезности».

Вот почему в Америке поэты и романисты умирают молодыми. Поэзия неуважаема. Где уважают деньги, поэзия не может быть уважаема. Деньги полезны; в чём польза поэзии? Когда кто-нибудь становится поэтом, его семья очень опечаливается.

Один человек говорил мне... После многих лет он пришёл увидеться со мной, и я спросил его, как идут дела: «Как твой старший сын?» Он сказал с такой печалью: «Он стал поэтом». Так, как будто тот умер! «А что второй?» Он сказал: «Он тоже ничего не заработал». Первый стал поэтом, а второй ничего не заработал; оба бесполезны.

Мы измеряем людей по степени их полезности. Мы сводим людей до товара. И я не говорю, не делайте ничего полезного. Я говорю делать полезные вещи, но помните, что действительное и величайшее переживание жизни и экстаз приходят от делания чего-нибудь бесполезного. Это приходит через поэзию, это приходит через живопись, это приходит через любовь, это приходит через медитацию. Величайшая радость наполняет вас только тогда, когда вы можете делать что-нибудь бесполезное, бесполезное в глазах мира. Это не может быть сведено до товара, поэтому это называют бесполезным.

Если вы изобретёте что-нибудь, какое-нибудь приспособление, вы можете запатентовать это и зарабатывать на этом деньги. Но если вы напишете красивую поэму, вы не сможете заработать на этом; это есть пустая трата времени. Люди говорят: «Что ты делаешь? Почему ты понапрасну тратишь свою жизнь?» Но поэзия, — если вы действительно погружаетесь в неё, — это великая радость сама по себе; ничего другого не нужно, вы уже вознаграждены. Любая другая внешняя награда будет безразлична для вас. Награда внутри; она возникает из самой вашей деятельности. Писание поэзии, живопись или игра на флейте, — они не имеют никакой полезности.

Это печальное явление — даже в Индии политики и актёры живут долго. В прошлом медитаторы, бывало, жили долго, потому что люди знали пользу бесполезного. Сейчас политики живут долго. Почему? Потому что политики кажутся полезными людьми. Если политик приезжает в город, собирается целая толпа. Если приедет поэт, не придёт никто. Кого волнует поэт? Кто думает, что он особенный? Кому он нужен? И, естественно, глубоко внутри поэт тоже начинает думать: «Я бесполезный, я делаю что-то неправильное. Я виноват, я лишний на земле».

Морарджи Десаи здоров в возрасте восемьдесят два, восемьдесят три, но не потому, что он пьёт свою мочу, а потому, что в Индии случилось такое бедствие: только политик уважаем. Мистик больше неуважаем, медитатор больше неуважаем. На самом деле происходит странное явление: очень трудно найти американца, который не медитирует. Это так трудно, как трудно в Индии найти того, кто медитирует. Медитация — это бесполезная деятельность.

Но люди имеют большие способности находить объяснения. Сейчас Морарджи говорит, что он здоров, потому что пьёт свою мочу.

Это напоминает мне историю...

Вы можете всегда объяснить, почему вы жили так долго, как вы жили так долго: вы ели это, вы делали упражнения йоги. Но действительное явление совсем в другом. Если вы наслаждаетесь тем, что делаете, если вы уважаете то, что делаете, — полезное, бесполезное, — если вы видите, что ваша жизнь имеет смысл, вы будете жить долго, поскольку человек живёт долго через ощущение осмысленности.

В различных обществах долго живут различные группы людей. В первобытном обществе долго жил колдун, поскольку он был самой уважаемой персоной. И я называю то общество наивысшим и самым цивилизованным, — это мой критерий цивилизованности, — где поэт, художник, музыкант, медитатор, любовник живут долго. Это наивысший тип общества. Почему? Потому что уважается бесполезность.

Вот история о Лао-цзы.

В этой проповеди Лао-цзы есть нечто огромной важности. Это и мой собственный опыт: оставайтесь в своём глубочайшем ядре. Полезное только на поверхности. Да, нужно делать что-нибудь для проживания, чтобы иметь кров, чтобы иметь пищу. Нужно что-нибудь делать, с этим всё в порядке; но не думайте, что это вся ваша жизнь. Обеспечение проживания — это не ваша жизнь. И стандарт проживания — это не стандарт жизни. Стандарт проживания исходит из полезности, через полезную деятельность, а стандарт жизни вырастает из бесполезной деятельности — музыки, поэзии, живописи, медитации, любви.

Так что Сучета, не беспокойтесь. Здесь мне нужны люди всех типов — полезные и бесполезные. Здесь мне нужны люди всех типов. Я хотел бы сделать эту коммуну богатейшей. А польза никогда не может сделать коммуну очень богатой — материально, конечно, может, но не духовно. Поэтому, если вы чувствуете себя бесполезной, не беспокойтесь. Я использую и вашу бесполезность. Я сделаю вас огромным деревом с великой листвой. Люди, которые заняты полезной деятельностью, тоже иногда будут нуждаться в отдыхе под деревом, в тени. Нам нужны будут поэты, и художники, и музыканты. Нам будут нужны здесь все типы сумасшедших людей, так что Сучета, не беспокойтесь.

Четвёртый вопрос:

Ашока, кто сказал вам? Кто-то должно быть распускает слухи. У меня нет бороды, вам надо посмотреть на меня снова. На самом деле правильным вопросом было бы: «Почему у вас нет бороды?»

Это было одним из коанов в дзэне.

У Бодхидхармы была огромная борода, и люди дзэна, Учителя дзэна, дали этот коан своим ученикам для медитации на ним; «Почему у Бодхидхармы нет бороды?»

Теперь они ломают свои головы, поскольку вместе с этим коаном для медитации даётся также и портрет Бодхидхармы, а на портрете имеется эта огромная борода. У него действительно была огромная борода, всё его лицо было покрыто волосами. Вот почему в Китае он был известен как «варварский Будда».

У китайцев нет больших бород, они имеют тонкие козлиные бородки. Бодхидхарма выглядел там очень странным. У китайцев действительно лишь несколько волосков. Их в бороде можно пересчитать по пальцам... не больше. Так что Бодхидхарма должен был выглядеть дикарем.

Давался портрет. Портрет должен был подвешиваться в келье для медитации, и вы должны были смотреть на портрет и думать над такой проблемой: «Почему у Бодхидхармы нет бороды».

Делайте со мной то же самое — повесьте портрет и думайте: «Почему у Бхагавана нет бороды?», и через это случится великое открытие. Это будет трудно, но наступит момент, когда вы увидите, что у Бхагавана нет бороды. Это сатори! — когда видимое исчезает, а невидимое появляется.

Как я могу иметь бороду? Борода принадлежит телу. Вы — это не ваше тело, вы — это сознание, которое парит внутри и рядом. Оно не может иметь бороды.

Пятый вопрос:

Прита, то, что я говорю вам, это не то, что я делаю, — поскольку иначе у вас будут неприятности. Придёт день, когда вы также сможете делать то, что делаю я. Но подождите, имейте немного терпения.

Вопрос относится к делу, поскольку это то, что я постоянно делаю. Но это показалось вам обращением. Это не обращение, это соблазнение. В этом нет логики. Обращение должно быть логичным. Большая разница.

Кто-то приходит и спрашивает меня: «Что такое санньяса?», и я отвечаю: «Я не знаю. Становитесь санньясином». И иногда случается, что он становится санньясином. Теперь вы назовёте это обращением? Я не дал никакого рационального объяснения этому, я не убеждал. Это соблазнение, чистое и простое. Это инфекция, а не обращение.

Я заразный. Если имеется человек, который может просто побыть со мной несколько минут, то он начинает сходить с ума. Это не обращение. Он просто влюбляется. Он начинает чувствовать необходимость быть со мной, почему бы это ни происходило. Его не заботит, что это такое.

Христианские миссионеры делают то, что они называют обращением. Это и есть обращение: они убеждают, они доказывают, они приносят вам книги, и они насильно внедряют в вас то, что христианство — это единственный путь, если вы хотите быть спасённым. Они пугают вас. Для этого они создали ад, адский огонь и вечные муки там и награды в раю... Они пугают вас адом, и только они могут спасти вас, и они делают вас весьма алчными до рая, и только они могут приносить добро, никто другой. И они доказывают тысячами способов, что Иисус — это единственный Учитель. Это обращение.

То, что делаю я, это не обращение. То, что делал Иисус, не было обращением, это было соблазнением. То, что делал Будда, не было обращением, это было соблазнением, чистым и простым. Просто быть с Иисусом означает влюбиться. Невозможно не влюбиться в такого прекрасного человека.

Было найдено письмо Понтия Пилата к римскому императору, где он говорит: «Этот человек так прекрасен, что я чувствую вину». На самом Т^еле Понтий Пилат влюбился в Иисуса. Он влюбился в тот момент, когда спросил: «Что есть истина?» и Иисус промолчал, не сказал ничего. Это молчание ошеломило его. В этом письме он пишет...

Это письмо хранится в Ватикане; они не распространяют его, они не публикуют его, потому что оно будет иметь огромное влияние на историю, которую они рассказывали людям.

Письмо говорит: «Я влюбился в этого человека. Этот человек так прекрасен, что я ещё ни разу не видел такой великолепной личности. Он не может причинить ни малейшего вреда, это невозможно. Я видел его говорящим с людьми, я близко наблюдал его. Я был в толпах, изменив внешность, чтобы видеть, что происходит с людьми. И я всегда возвращался ошеломлённым. Он волшебник. Просто в его присутствии что-то начинает происходить. Он не от мира сего».

Это слова Понтия Пилата.

Если вы в близком контакте с Иисусом, как вы можете остаться незатронутым, неподвижным? Это движение случается в вашей энергии. Тик что со стороны вам может показаться, что я всё время обращаю людей в оранжевых людей. Это неправда, или только очень поверхностная правда. Я не обратил никого. Я доступен. Если вы доступны, всё случится само собой.

Да, я говорю, не говорите, что вы нашли это, поскольку, если вы скажете так, то это будет просто означать, что вы не нашли ничего. На я понял вашу задачку. Поскольку я говорю, что нашёл это, то в вашем уме возникает проблема, действительно ли я нашёл это или нет? — ведь я говорю, что нашёл. Снова снаружи это одна вещь, а изнутри — другая.

Я не говорю, что я нашёл это, ЭТО говорит! И в этом большая разница. Когда вы говорите, что нашли это, вы не нашли этого. Когда ЭТО говорит, а вы просто беспомощны и не можете ничего поделать с этим, тогда ЭТО заявляет, — запомните, ЭТО, не вы, — когда говорит ваше просветление, не вы, когда ваш внутренний свет начинает заявлять о себе, что вы можете поделать? Где вы? Вас больше нет, поэтому вы не можете даже предотвратить этого. Слушайте внимательно: вы не можете объявить это, вы не можете предотвратить объявление этого. Когда я говорю вам не говорить об этом, я просто говорю подождать, когда ЭТО скажет. Если вы скажете, это будет ложным; тогда вы не найдёте этого. Но придёт день, когда вдруг вы найдёте, что ЭТО объявило себя внутри вас. И различие так ясно. Это приходит из такого внутреннего ядра, а ваш ум находится всего лишь на поверхности. Ваш ум становится слушателем — он просто слушает, как это объявляется, он не принимает участия в этом. Но это внутреннее явление. Если вы не испытывали его, вам будет невозможно его понять.

Но есть параллельные переживания, которые могут помочь. Вы говорите женщине: «Я люблю тебя», но вы не любите. Вы просто заинтересованы провести с ней ночь, просто хотите улечься с ней в постель. Вы говорите: «Я люблю тебя»; вы ничего не имеете в виду. Это просто способ, манера. Это будет по-джентльменски сказать так, это вежливый способ начать дело; необходимо небольшое вступление. Вы не можете сразу прыгнуть в постель без вступления... женщина может рассердиться. Она может начать звать полицию, или может собраться толпа и вас могут побить. Вы просто уговариваете её. Вы говорите: «Я люблю тебя», но вы знаете, что это идёт не от сердца. Это просто в голове, в мозгу.

Затем, однажды, вы на самом деле влюбляетесь в женщину, и различие ясно, огромно. Теперь всё сердце говорит: «Я влюблено». Вы не говорите этого, сердце говорит. Вас теперь совсем нет, вы как ум. Ум теперь является слушателем; сердце говорит: «Я влюблено». Но различие таково, что только вы можете знать, когда вы формальны и когда вы правдивы.

Если вы объявите, что нашли истину, то это будет неверно. Но если ЭТО объявляет, тогда проблемы нет. Что вы можете поделать? Даже если вы хотите предотвратить это, вы не можете этого сделать.

Это случилось с Мансуром, одним из величайших суфиев, аль-Халладж Мансуром. Однажды он тихо сидел перед своим Учителем — его Учителем был тоже великий мистик Джунайд, — и просто объявил: «Ана-эль Хакк! Я Бог! Я Истина!»

Учитель сказал: «Замолчи! Не говори этого. Держи это в себе. Тебе не полагается говорить этого. Ты очень хорошо знаешь, что мы находимся в мусульманской стране и мы мусульмане. Если люди услышат тебя, они убьют тебя».

Мансур держался несколько секунд и затем снова объявил: «Ана-эль Хакк! Я Бог!»

Учитель сказал: «Мансур, ты слышал меня или нет?»

Мансур сказал: «Я слышал вас, но ЭТО объявляет. Теперь смерть или не смерть, ЭТО объявляет. Я старался, Учитель. Я старался выполнить всё, что вы говорили, но ЭТО объявляет». И эти страстные глаза и эта иступленная энергия; Джунайд очень хорошо знал, что это не может быть предотвращено. Поэтому он сказал: «Тебе лучше отправиться в паломничество. Иди к Каабе. Но держи это в себе. Старайся, храни это! Не позволяй этому выйти. Это будет опасно». Он пошёл к Каабе.

Это было одной из самых древних традиций суфиев, — когда кто-то собирался объявить об этом, его посылали к Каабе. Путешествие охлаждало его, его исступление становилось холоднее, и холоднее, и холоднее. И влияние Каабы... потому что этот камень — это не просто камень. На самом деле никакой камень не является просто камнем, и определённо тот камень в Каабе — это точно не просто камень! Это редчайший камень в мире, поскольку его целовали миллионы тех, кто познал Бога. Нет другого такого камня. Миллионы тех, кто познал Бога, целовали его. Этот камень имеет иную вибрацию, ни у какого другого камня нет такой пульсации. Так что древняя традиция суфиев заключается в том, что когда кто-нибудь объявляет о своём достижении, он должен пойти и поцеловать камень. При поцелуе этого камня случается что-то. Так много объявлений, весь камень плачет и кричит: «Я Бог», так что ваш собственный маленький голос теряется — это охлаждает. Тогда вы узнаете то, что столь многие познали: нечего объявлять. Миллионы познали: «Я не новый, я не первый здесь. Я не пионер».

Мансур был послан, но он не смог добраться, поскольку посреди пути он был схвачен. Он объявлял, он декларировал. Даже когда он шёл один, внезапно это случалось и он объявлял. Он был схвачен, приведён на суд и убит.

Но даже когда его убивали, он объявлял. Неправильно сказать, что он объявлял; ЭТО заявляло о себе через него.

Когда вы познали это, то если ЭТО объявляет, хорошо. Иногда это объявляет, иногда это не объявляет. В случае Джунайда это не объявляло, оно просто осталось там. Бывает по-разному. Джунайд был способен остаться молчащим. Но с Мансуром это было невозможно. Но нужно запомнить одну вещь: вам не следует объявлять это — это следует держать в уме, постоянно в уме. Если вы объявите, вы сделаете что-то ложное, вы совершите святотатство.

Я сумасшедший. Вы оставите меня одного. То, что я говорю вам делать, это не то, что я делаю. Вы должны будете ждать этого момента. Этот момент придёт, и когда он придёт, это такое освобождение. Но если вы начнёте притворяться до того, как это придёт, вы предотвратите это; тогда это никогда не придёт. Это никогда не приходит к притворщикам.

Прита... я могу понять. Когда вы наслаждаетесь чем-то, чем-то вроде санньясы, вы хотите, чтобы это разделялось и вашим возлюбленным. Кто не хотел бы этого? Но здесь есть опасность: не становитесь агрессивными, в противном случае вы будете делать как раз противоположное тому, что вы хотите делать. Никто не хочет, чтобы его тащили, манипулировали им. Никто не хочет, чтобы над ним доминировали, — определённо не мужчины. Ни один мужчина не хочет следовать за своей женщиной; его эго очень сильно.

Мужское эго очень агрессивно. Это один из величайший жизненных опытов, который должна знать женщина. Я знаю людей, пары...

Мужское эго... Вы против курения, и ваш муж будет курить. Вы против этого, и он будет это делать. Он должен защищать себя. Он так боится вас, — что, если он не будет защищаться, вы съедите его, вы поглотите его. Он боится, потому что знает, у вас есть способности поглотить его. Однажды он жил в утробе женщины, и он очень боится. Как-то он убежал из сжимающих объятий матери, которая говорила: «Делай это, не делай того. Будь как это, не будь как то». Как-то он убежал. И я говорю «как-то», потому что в действительности никто никогда не убегает от матери, очень редко. Когда вы убежали, вы становитесь просветлённым. Мать продолжает следовать за вами, и тогда вы находите жену, жена начинает играть роль матери для вас. И он начинает бояться, что теперь снова начнётся то же самое, жена начнёт «пилить»: «Не делай этого, делай то». Она начинает наставлять — по поводу малых вещей, по поводу больших вещей, по поводу всего — и делает она это из любви! Такая любовь вне подозрений, но любят также и свободу.

Желание — это хорошо, но держите его в себе. Не начинайте «пилить» его, в противном случае я потеряю одного санньясина! Вы просто позвольте ему быть. Вы санньясин, вы наслаждаетесь своей санньясой, вы стали более любящей, вы стали более тихой, вы стали более иступленной, но оставьте его одного. Ни разу не говорите ему: «Ты тоже становись санньясином». Пусть он думает сам. Позвольте ему чувствовать вас, чувствовать, что случилось с вами. Позвольте ему видеть вас; у него есть глаза. Если вы преобразились, став санньясином, он начнёт чувствовать, что теперь что-то надо делать. Если он может видеть, что в вас расцвели некоторые цветы, то их аромат преобразует его — не вы, а аромат. А когда преобразует аромат, нет сопротивления, потому что аромат приходит так невидимо, так тихо, так бесшумно. И никто не может сопротивляться, потому что никто не знает, когда он входит в ваше существование, запомните это.

Если вы хотите, чтобы ваш возлюбленный стал санньясином, вы просто позвольте ему видеть, что случилось с вами. Позвольте ему видеть ваш танец и празднование. Если это преобразует его, хорошо, но не становитесь христианским миссионером. Не начинайте бомбардировать его, не начинайте убеждать его. Не начинайте манипулировать, управлять им, иначе вы создадите сопротивление. А если создаётся сопротивление, то это становится всё более и более трудным. Если даже однажды он станет санньясином потому именно, что вы «пилили» его слишком сильно, и захочет освободиться от «пиления» и решит: «Хорошо, стану санньясином и закрою рот этой женщине», то тогда он будет лишь санньясином-посторонним. Он будет сопротивляться мне.

Так что, это следует запомнить не только Прите, но и всем остальным: мы любим, и естественно хотим разделять любовь, но любовь должна быть бдительной, осознанной. И эту осознанность нужно держать живой: никогда не вторгайтесь в чью-либо свободу, никогда не вторгайтесь в чьё-либо пространство. Любите, но держите дистанцию. Любите, но оставайтесь одни и позволяйте другому быть одному, тогда ваша любовь является осознанной. Если вы начинаете вторгаться в другого, если вы начинаете владеть другим, если вы начинаете манипулировать другим и доминировать над другим, если вы начинаете монополизировать другого, направлять другого, то вы разрушаете свою любовь. Ваша любовь бессознательна, а бессознательность — это всегда яд. Любовь умирает от бессознательности.

Вот почему так много людей любят, но всё ещё кажется, что любовь не случилась. Так много людей влюбляются и затем теряют любовь. Никто не остаётся в ней. Почему люди теряют любовь? Из-за бессознательности, из-за механических привычек. Избегайте этого. Если ваша любовь достаточно глубока и ваша радость от санньясы истинна, то этого достаточно, это преобразует и вашего возлюбленного.

Последний вопрос:

Каруна, вы становитесь ближе с каждым мгновением, и для этого нет «как». Если войдёт «как», вы начнёте удаляться далеко. Есть вещи, которые могут быть сделаны, и есть вещи, которые могут быть только позволены.

Подойти ближе ко мне — это не то, что вы можете сделать. С этим ничего не может быть сделано. Вы можете только позволить, вы можете позволить, чтобы это случилось. Это вей-ву-вей; это действие через недействие. Не спрашивайте как.

И я знаю, что естественно возникает вопрос, поскольку чем ближе вы подходите, тем ближе вы хотели бы быть. Но с этим вы ничего не можете сделать. Если выделаете что-нибудь, то вы становитесь твёрдыми, жёсткими. При делании эго становится замороженным. При недеянии вы расплавляетесь, и в расплавленном состоянии вы подходите близко ко мне. В тот момент, когда вы начинаете делать что-нибудь, вы снова отходите назад, эго отходит назад. И эго может увести вас только дальше прочь.

Это уже случается. Я наблюдал вас; вы подходите ближе с каждым мгновением.

На самом деле я их уже взял и даже не спросил вашего разрешения. Я никогда не спрашиваю, я краду. Вы удивитесь, узнав, что в Индии мы имеем тысячу имён Бога, и самое красивое из этой тысячи — это имя Харе. Харе означает вор.

Я не спрашиваю вашего разрешения. Я даже не стучу в вашу дверь. Я не говорю: «Можно ли войти, сэр?» или «Можно ли войти, мадам?» Я просто вхожу. Вы узнаете обо мне позже, когда ущерб уже причинён, когда нет смысла возвращать, когда вы уже пересекли границу, откуда убежать становится невозможно.

Древняя египетская традиция говорит, что Учитель выбирает ученика, не наоборот. И я говорю вам, что это правда, абсолютная правда. Когда вы выбираете меня, то это только вторичное явление. Я уже выбрал вас. Если я не выбрал вас, вы не выберете меня. Если я выбрал вас, только тогда вы выбираете меня. Ваш выбор, в действительности, не что иное, как осознание того, что вас выбрали.

Я уже взял руки Каруны, не дав ей знать об этом. Извините меня.

И вторая вещь тоже является правдой: теперь я беру её голову.

И третья вещь, которую Каруна ещё не осознаёт, — это то, что я должен взять её существование. «Голова» означает вашу мысль, «руки» — ваше действие. Но вы — за пределами этих двух. Вы — это существование. И когда ваше существование слилось с моим существованием, когда ваша пустота стала частью моей пустоты, когда моя пустота стала частью вашей пустоты, когда эти два нуля стали одним, тогда работа выполнена. Но это случается.

Это основная вещь, которая должны быть понята здесь: санньяса — это ваше объявление о том, что вы не будете защищаться, что вы будете держать дверь открытой, что, если я приду, вы не скажете нет, что, если я начну брать от вас вещи, вы не будете создавать никаких препятствий, что вы будете счастливы тем, что я выбрал что-то от вас, — ваши руки, вашу голову, ваше существование. Ученик должен исчезнуть в Учителе; только тогда Учитель исчезает в ученике. Наступает момент, когда ученика больше нет, как не было и Учителя. «Учитель» означает пустоту, и вы подходите ближе и ближе к пустоте. Нет способа, которым вы могли бы делать это, поскольку, если вы делаете что-нибудь, это делание не позволит вам стать пустыми. Делание будет наполнять вас. Неделание поможет вам стать пустыми.

Наслаждайтесь, танцуйте. Что бы ни случилось, чувствуйте благодарность к этому. Всё больше на пути, всё больше каждый день, всё больше каждое мгновение. Это нескончаемое путешествие а блаженство.