"Рампа Лобсанг. Пещеры древних (духовное путешествие продолжается)" - читать интересную книгу автора

Чакпори, затем вошел во внутреннюю келью. Служка замуровал дверь, и я
остался один.
- Но, Учитель! Как там внутри? - спросил я нетерпеливо. Старый Ву Хси
потер щеку.
- Это каменное укрытие, - медленно ответил он, - с очень толстыми
стенами. Там нет дверей. Единственный вход завален камнями. Откидная дверца,
через которую отшельник получает пищу, не пропускает свет. Внутреннее
помещение соединяется с комнатой служки темным тоннелем. Я был замурован.
Темнота была настолько густой, что ощущалась почти физически. Ни искорки
света, ни слабого звука не доносилось снаружи. Я сел на пол и стал
медитировать. Поначалу меня мучили галлюцинации, повсюду мерещились тонкие
полоски света. Затем я почувствовал, как мрак душит меня, как будто облепляя
мягкой сухой грязью. Время перестало существовать. Вскоре я начал слышать
колокольный звон и звуки человеческого пения. Я бился головой о стену,
яростно пытаясь вырваться наружу. Для меня не было разницы между ночью и
днем - там все время было темно и тихо, как в могиле. Через некоторое время
я успокоился и затих.
Я представил себе старого By Хси, - тогда еще молодого, - сидящим в
почти живой темноте внутри всепоглощающей тишины.
- Каждые два дня, - продолжал он, - слуга должен был оставлять у дверцы
немного тсампы. Он ступал так тихо, что я ни разу не слышал, когда он
приходил. В первый раз, пробираясь наощупь, я вытолкнул еду за дверцу, да
так и не смог ее достать. Мне пришлось ждать еще два дня.
- Сударь, - спросил я, - что станет с отшельником, если он заболеет или
умрет?
- Мой мальчик, - ответил By Хси, - если отшельник заболеет, то он
умрет. Слуга будет продолжать носить пищу. На четырнадцатый день, если еда
останется нетронутой, он взломает стену и вынесет тело.
- А что бывает в случае, подобном Вашему, когда истекает положенный
срок?
- Я оставался там два года. Потом семь. Когда приблизилось время
выходить, в стене кельи проделали крохотное отверстие. Тончайший луч света
проник внутрь. Каждые несколько дней отверстие расширяли, и в комнате
становилось все светлее. Наконец я уже мог выдерживать полный дневной свет.
Если отшельника неожиданно вывести на солнце, он мгновенно ослепнет. Его
зрачки, расширившиеся от постоянной темноты, не смогут больше сузиться.
Когда я вышел, я был мертвенно бледен. Мои волосы стали такими же белыми,
как горный снег. Мускулы от долгого бездействия пришли в негодность.
Меня выручили массаж и трудные упражнения. Постепенно силы возвращались
ко мне, и однажды я все-таки смог спуститься с горы, чтобы снова войти в
Чакпори.
Я взвешивал его слова, думая о долгих годах темноты и полной тишины,
прожитых в расчете лишь на собственные силы. И меня одолело сомнение.
- И что Вам дало все это? - спросил я наконец. - Стоило ли оно того*.
- Да, мальчик, да, это того стоило! - ответил старый монах. - Я изучил
природу жизни, мне стало понятно назначение мозга. Я освободился от тела.
Мой дух может парить далеко, как это делаешь ты в астрале.
- Но откуда Вы знаете, что это Вам не кажется? Почему Вы не можете
просто путешествовать в астрале?
By Хси смеялся, пока слезы не покатились по его изборожденному