"Рампа Лобсанг. Пещеры древних (духовное путешествие продолжается)" - читать интересную книгу автора

юных чела затеяли масляное побоище: они набирали в пригоршню масло,
скатывали его между ладонями и метали получившийся грозный снаряд во врага.
Веселье было в самом разгаре! Но, к несчастью, из-за каменной колонны
появился проктор, желавший узнать причину шума. Не сказав ни слова, он
схватил одного из чела правой рукой, другого - левой и с размаху окунул их в
чан с растопленным маслом.
Я продолжал работу. Из масла, смешанного с копотью, получились вполне
приличные брови. В фигуре уже проявлялась видимость жизни. В конце концов,
это - мир иллюзий, - подумал я, спустился вниз и отошел, чтобы получше
оценить результат. Мастер искусств улыбнулся мне: я был, наверное, его
любимым учеником. Мне нравилось рисовать и конструировать, и я на самом деле
старался учиться у него.
- Отлично сработано, Лобсанг, - сказал он весело. - Боги выглядят как
живые.
Он отошел, чтобы руководить изменениями в другой части сцены, и я
подумал: Боги выглядят живыми! Разве это - Боги? Зачем мы изучаем их, если
их нет? Я должен спросить Наставника.
Я задумчиво соскребал с рук масло. Два чела, которых окунули в
растопленное масло, пытались привести себя в порядок. Они натирались мелким
бурым песком, и когда счищали его, выглядели достаточно глупо. Я улыбнулся и
собрался уходить. Рядом прошел тяжеловесный чела, заметив:
- Даже Боги рассмеялись бы от этого!
- Даже Боги - Даже Боги - Даже Боги, - в ритм шагов отозвалось эхом у
меня в голове. Боги, были ли это Боги? Я продолжал спускаться к храму и
поймал себя на мысли, что жду, когда начнется знакомая служба: "Слушайте
голоса наших душ, вы, все, кто блуждает!" Это - мир иллюзий. Жизнь - лишь
сон. Все рожденное должно умереть. Голос священника продолжал гудеть,
повторяя знакомые слова. Слова, разжигавшие мое любопытство. "Третий раз
воскурим благовония, чтобы вести блуждающий призрак". Ведом не Самим
Богом, - думал я, - его людьми, почему не Самим Богом? Почему мы молимся не
Богу, а своему Высшему Я? Остаток службы не привлекал меня и ничего для меня
не значил. Прервал мои размышления чей-то локоть, жестко уткнувшийся мне в
ребра.
- Лобсангу Лобсанг! Что с тобой, ты умер? Вставай, служба окончена!
Я с трудом встал и, спотыкаясь, последовал из храма за остальными.
- Учитель! - сказал я своему Наставнику несколько часов спустя. - Есть
ли Бог? Или Боги?
Он посмотрел на меня снисходительно и сказал:
- Пойдем посидим на крыше. Мы вряд ли сможем поговорить в такой толпе.
Он повел меня по коридору, мимо комнат лам, вверх по приставной
лестнице до самой крыши. Мгновение он наблюдал любимую картину: вздымающиеся
горные массивы, ясные воды Кай-Чу и укрытую тростником Калинг-Чу, казавшуюся
живой зеленой массой. Мой Наставник взмахнул рукой.
- Ты думаешь, что это - случайность, Лобсанг? Это, конечно, Бог!
Он приблизился к коньку крыши и сел там.
- Ты запутался в собственных мыслях, - поставил диагноз Наставник. -
Конечно, есть Бог, есть Боги. Но с этой Земли нам не удастся оценить ни
форму, ни природу Бога. Мы живем в так называемом трехмерном мире. Бог
обитает столь далеко, что человек, пока он на Земле, не может получить даже
общее представление о нем. И человек пытается дать свое объяснение. Бог