"Ника Ракитина. Путешествие королевны" - читать интересную книгу автора

- Ты лжешь, пес!
Люди застыли. Время в господе сделалось вязким, как патока.
- Ты лжешь!! - он с кулаками кинулся на музыканта, тот вскинул динтар,
защищая его от ударов, а Имрир целился в усталое, изрезанное ранними
морщинами лицо.
Имрира оттащили. Он рвался из чужих грубых рук, как щенок с цепи, с
каждой минутой слабея, точно ярость выливалась из него кровью из взрезанных
жил. Он обвис в чужих руках, плача и ругаясь, забыв про гордость.
- Консула защищает! Глядите! Отвесть его куда следоват!
Говоривший сплюнул на пол.
- Пес! Вы все псы! Трусы!
- Охолонись.
Толпе не нравился его крик, толпа дышала, как многоголовый зверь,
набираясь злости, и Имрир надеялся, что его растерзают, потому что он не
переживет этот стыд, эту невозможность отомстить. Он отчаялся. И лишь
какая-то мысль в недопетой песне цеплялась, теребила краешек его сознания:
что-то, что надо было непременно вспомнить прежде, чем все закончится так
бесславно. Его потащили наружу, под холодные мелкие звезды, Имрир думал, что
его убьют, но его только выкинули в грязь, напоследок больно пнув пониже
спины. Дверь захлопнулась. Он отбил об нее кулаки и плакал в грязи от стыда
и бессилия, пока кто-то не тронул его за плечо.
- Ты обвинил меня во лжи.
Имрир пожал плечами, пряча мокрое испачканное лицо. Ему было все равно
теперь и не хотелось, чтобы кто-то вырывал его из этого. Он все, все сделал
не так, позабыл все, чему его учили, поддался ярости, погубил свое дело,
предал память отца... Они поют грязные песни: конечно, теперь некому
пережать удавкой их горло, заставляя умолкнуть грязный рот... Он - он
недостоин теперь даже думать об... о Консуле Двуречья.
- О-о!..
Из горла вырвался полустон-полувой. Вот и все, что он может себе
позволить. Умереть, как раб, на этой раскисшей дороге. Он, наследник владык,
не оправдавший их упований. Почему не уходит этот музыкант?!
- Чего... тебе надо? - с усилием выговорил он.
Он скажет и уйдет. О, пусть он скорее уйдет!!

- Почему ты так защищаешь его? В то время, когда другие плюют на него и
проклинают саму память...
Имрир потупился:
- Вот поэтому...
- Он был храбрый человек, - сказал музыкант.
- Да! Он три часа бился раненый на подъемном мосту, в одиночку защищая
врата Тинтажеля.
- Чем?
Имрир опешил.
- Разве это важно? У него был двуручный меч.
- А рана была тяжелой?
- Я не знаю.
- Славно, юноша. А ты когда-либо держал в руках двуручный меч?
Имрир недоверчиво посмотрел на музыканта.
- Ну, тогда хотя бы возьми вот этот, - музыкант протянул ему корд из