"Ника Ракитина. Путешествие королевны" - читать интересную книгу автора

- Через час вам станет плохо, госпожа. Может быть, очень плохо. Но вы
не умрете.
Хель презрительно улыбнулась. Он по забывчивости продолжал сжимать ее
руку. Что ты знаешь о смерти, серв? И тут она посмотрела на его скурченные,
похожие на птичьи лапки кисти. И ей стало тоскливо и мерзко самой себя.
Видимо, знаешь...
- Саент, если все окончится хорошо, пусть это делают всем. Лекарки
помогут.
- К сожалению, заболевшим это не поможет, госпожа.
- Жаль.

Хель уже перебарывала болезнь, когда мальчика достал арбалетным болтом
один из тех, кто сбежал при захвате Храма и прятался в хатанских переулках.
В святилище Семи Свечей монашку поставили свечу. И ставили еще долгие годы,
когда уже забыли само его имя.

Мэй со спутниками въехал в Хатан через Сунские ворота, дня на три
опережая обоз. Хмурый неразговорчивый стражник повел лекарей и свиту мимо
складов Торжища, на Оружейную, направляясь к Госпиталю при Храме Семи
Свечей. На одном из перекрестков Мэй незаметно отстал от них. Держась в
тени, следовал он по темным, таким неузнаваемым и молчаливым хатанским
улицам. Копыта печально цокали по булыжнику, и в сердце музыканта поселилось
отчаянье. Он бы пустил коня в галоп, чтобы быстрее узнать, что с Хелью (он
побоялся спрашивать о ней у ворот), но старался двигаться терпеливо и
медленно, опасаясь быть задержанным стражей. Однако едва не столкнулся с нею
лоб в лоб, сворачивая на улицу Медников. Его предупредило глухое эхо и
мелькнувший свет, он отступил в нишу, зажав морду коню, чтобы тот не выдал
его ржанием. Конная стража с цокотом и легким звяканьем броней проехала
рядом. Мэй переждал еще немного и двинулся по знакомым переулкам в сторону
Ратушной площади. Площадь, в отличие от темных улиц, была светла, как днем,
по ней вдоль фасада Ратуши, Храма Предка и дворца Торлора выхаживала
удвоенная охрана. Мэй не рискнул ехать через площадь, желая избежать долгих
объяснений, а, приподняв бревно, миновал тайный узкий проулок и проник в
Ратушу с тыла. Отодвинув знакомые доски, некогда позволявшие ему и Хели
исчезать и появляться, когда вздумается, он оказался в парном, пахнущем
навозом тепле конюшни. Мерно фыркали кони, и у Мэя стало легче на душе.
Прижимаясь к стене, Мэй миновал несколько ярко освещенных лестничных
пролетов, пропустил несколько стражников и очутился перед высокой дверью в
приемную. Трое охранников в цветах хатанской гвардии стояли перед ней,
опираясь на бердыши и не собираясь ни уйти, ни задремать.
Мэй выругался, лихорадочно вспоминая расположение потайных коридоров.
Благо, все механизмы были тщательно смазаны, и ни одна дощечка не скрипнула,
когда он протиснулся по тесному пространству к панели, ведущей туда, куда
ему было нужно. Он всегда боялся, что через этот ход могут проникнуть
убийцы, но Хель полагалась на то, что мастера, строившие хатанскую ратушу,
давно умерли, а планы сгорели в Сирхонский мятеж, и проникший в потайные
коридоры скорее умер бы от жажды и голода, чем отыскал нужную дорогу. А еще
она всегда верила в людей, которые ее охраняли.
Панель отошла, и Мэй оказался лицом к лицу с опешившим Саентом. Двое
или трое людей, бывшие в приемной, тоже обернулись к нему.