"Андрей Ракитин. Химеры I: Чаячий Мост" - читать интересную книгу автора

себе. Противно...
Она подняла голову, и глаза ее встретились с глазами Халька. Было в его
взгляде сейчас что-то от Сабины. Той Сабины, которую она любила и которой
больше не существует. Для нее. Это было невыносимо, но сейчас у Алисы не
оставалось сил на христианское милосердие. Лучше быть сволочью, чем лгать
себе.
Пройдет время - совсем немного, - и она научится лгать себе и не замечать
этого, и ложь будет казаться ей кристальнейшей правдой, потому что это будет
единственным и самым верным способом не сойти с ума. Она научится верить в эту
ложь истово и свято и возненавидит всякого, кто посмеет упрекнуть ее в
неискренности перед самой собой.
Но сейчас Алисе такая мысль показалась бы чудовищной.
- Уйди, - сказала она и облизнула пересохшие губы.
Хальк тряхнул головой. Притушил в пепельнице сигарету. Прежде он не курил,
машинально отметила про себя Алиса.
- Знаешь, - осторожно и ласково, как принято говорить с тяжелобольными,
проговорил он. - Давай я согрею чаю. Ты выпьешь и заснешь. Хорошо?
- Уйди, - повторила она упрямо.
В глазах Халька появилась и застыла твердая точка.
- Ты меня лучше о таком не проси, - внезапно почужевшим голосом сказал он.
- Никуда я не пойду. Ни сейчас, ни еще когда-нибудь.
- Лжешь, - Алиса вжалась ноющим затылком в подушку. - Все вы лжете. Сперва
приручите, как звереныша, а после...
- Я - не все, - возразил Хальк.
Алиса молчала. Продолжать этот разговор было по меньшей мере бесчестно.
Она никогда и ничего не добивалась слезами. Она была для этого слишком горда.
Мэннор не в счет, Мэннор - это другое, и за те слезы, которыми она завоевала
его, она заплатила сполна. Он предал ее, - что ж, обычное дело. Сколько
пощечин?.. - Бог его ведает. Или, быть может, Сабина знает, она стояла тогда
на пороге покоя и видела все, и, уж наверное, сосчитала все взмахи царственной
ручки. Ибо сказано: "кто ударит тебя в правую щеку, подставь левую". Мэннор не
сопротивлялся. Она потеряла его.
Алиса оборвала себя и перевернулась на спину. Тыльными сторонами ладоней
вытерла глаза.
- Молчи, - она оборвала Халька прежде, чем он успел что-либо сказать. - Не
теперь. Потом... если захочешь.
- Захочу, - сказал он твердо и взяв руку Алисы в свою, поднес ее к губам.
Так, словно бы имел на это право.

Алиса не помнила, как пережили они эту страшную зиму. Все дни словно бы
слились в один долгий-долгий день с редкими проблесками солнца, а больше -
полуслякотный-полуморозный, пасмурный, захлебнувшийся метелями. И, проснувшись
однажды утром, Алиса не сразу поняла, что же переменилось на свете. Она
подошла к окну и замерла в сладком оцепенении: сад был окутан белым, розовым,
золотым, - словно рассветное облако легло на ветки деревьев.
Они встретились у ржавой ограды - совсем рядом был парк и река под
обрывом, уже свободная ото льда, затопившая все вокруг, сколько хватало
взгляда. Через чугунные завитки ворот выглядывал уже лопнувшими багрянцем
бутонами мелкий шиповник. Алиса ждала, трогая пальцами колючие ветки и смеясь.
Ей было хорошо и просто, впервые за все время, и она совсем не собиралась