"Андрей Ракитин. Химеры I: Чаячий Мост" - читать интересную книгу автора

разжались руки. Алиса выпрямилась, мокрая, злая и трезвая, и на Халька
обрушился град пощечин.
- Сволочь! Сволочь и трус!
Его голова моталась из стороны в сторону, на лице были удивление и
растерянность.
- Бо-оже... - вдруг выдохнула она и поднесла к лицу испачканную красным
ладонь. - Что это?!
- По-моему, кровь, - со всей язвительностью, на которую только был
способен, откликнулся Хальк. - Разве незаметно?
- Отку-уда?
- Ты мне лицо разбила, - сказал он, прижимая к переносице намоченное в
ледяной воде полотенце. - Кстати, почему это я трус? Сволочь - еще туда-сюда,
понятно...
Алиса с угрюмым видом завернулась в полотенце. Ей было холодно и
мучительно хотелось выпить, во рту стояла отвратительная едкая горечь.
- Я бы убила тебя, - сказала она сухо. - Да будет ли от этого прок?..
Хальк взглянул на нее исподлобья. Распухшие губы шевельнулись в улыбке.
- А знаешь, - сказал он, - все это плохо кончится.
- Почему?
- Попробовав кровь, трудно остановиться. - Он снова намочил и отжал
полотенце и сквозь ткань проговорил глухо:
- Пойдем в комнату. Здесь скверное место для душещипательных бесед.

Она лежала на диване, прижимаясь щекой к вытертой до замши меховой
подушке, и ее бил озноб. Плакать Алиса уже не могла, а успокоиться не
получалось. Она вздрагивала, сквозь зубы втягивая сухой горький воздух и
бормотала невнятные проклятья. Кому они предназначались: сестре, Клоду ли или
же всему миру, - Хальк не мог, да и не пытался понять. Знал он одно: Алисе
сейчас нет до него дела. Сама же Алиса почти что ненавидела его в эту минуту,
в то же время краем рассудка понимая, что он - единственное, что у нее теперь
осталось.
Он сидел в изножье, ссутулясь, и ждал, когда у Алисы не останется сил и на
эту безмолвную истерику. Он знал, что сейчас она его ненавидит, он знал о ней
все, и это не давало Алисе покоя.
Приподнимая иногда голову, она глядела на него слепыми, мутными от слез
глазами, и сквозь слабый, тоньше струйки сигаретного дыма, стыд ей виделся
старенький дом на окраине солнечной, безлюдной от жары Генуэзы и заплетенная
диким виноградом терраса. Крошечные зеленые грозди свешивались вниз, похожие
на елочные игрушки. Алиса удивлялась этому сходству в своем странном
полусне-полубреду. Она лежала на деревянном топчане, и ее, как и сейчас,
трясло в ознобе. Видимо, там, в Генуэзе, было слишком тепло и слишком
спокойно, и оттого Алиса позволила себе несколько больше обычного. Судьба
отомстила ей немедленно: Алиса слегла с банальной, хотя и жестокой ангиной. Во
всякое другое время это раздражало бы ее безмерно, она терпеть не могла
болезней, но рядом с нею была сестра. Алиса приходила в себя после короткого
забытья и видела над собой глаза Сабины. Тогда у Сабинки были совсем другие
глаза, и смотрели они на нее с немым обожанием, все прощая, жалея и ни о чем
не спрашивая.
Никогда этого больше не будет.
Алиса всхлипнула последними слезами. Это уже не горе. Это - жалость к