"Лана Райберг. Лестница в небо или Записки провинциалки " - читать интересную книгу автора

отчаянно лезу в образовавшуюся щель, не зная, что ждет меня по ту сторону.
Монотонно стучат ложки. В серую палату белым квадратом окна врывается
ранняя зима. Сидя на постели, я вижу, как во двор больницы лошадь втащила
телегу с бидонами. Зычно что-то кричит сестра-хозяйка, выскочившая во двор в
халате и в тапочках на босу ногу. На белом снегу - россыпи кровавых пятен.
Это рябина разбросала созревшие плоды - подспорье для замерзающих воробьев.
Нахальная ворона топчется по подоконнику и клюет в стекло, выпрашивая
подачку. Поплотнее закутываюсь в тощее одеяло, поворачиваюсь к стене и
замираю. Позавчера у меня был выкидыш.
В самолете соседствую с молодой американской парой. Ну и хорошо, что не
нужно ни с кем разговаривать. Краешком глаза подглядываю, как они
разделываются с принесенным обедом - сама ни за что бы не разобралась с
назначением всех этих баночек и коробочек. Под крылом самолета сменяют друг
друга зеленые квадратики полей, расчерченные ровными стрелками дорог. Это
миниатюрная Ирландия. Здесь у нас пересадка. Я опять растерялась от
невероятных размеров здания аэропорта, где нужно было поскучать три часа в
ожидании рейса до Майами, а также от непривычной роскоши, чистоты и блеска.
К тому же оказалось, что совершенно не понимаю разговорный английский,
изучению которого посвятила столько времени, и с трудом в баре заказала для
себя чашечку кофе у надменного бармена.
Я боялась, что не разберусь, куда нужно идти, боялась, что самолет
улетит с моими вещами, а я останусь здесь, потеряюсь среди рядов красных
пластиковых стульев и стеклянных витрин. Похоже, что не одну меня одолела
временная паранойя. Вскоре пассажиры нашего рейса сбились в кучку посреди
зала, напоминая испуганное стадо - никто не отходил даже поглазеть на
заманчивый заграничный товар, более похожий на музейные экспонаты. Женщины,
посовещавшись, толпой отправились в туалет, где их ожидали новые чудеса.
Опять невероятная для неприхотливого россиянина чистота и устройства,
откликающиеся на совершенно другие, чем в привычно грязных, лаконично
оформленных в стиле "злая аскеза" совковых сортиров, манипуляции.
Вспотевшие, раскрасневшиеся и злые от напряжения, чувствуя себя
законченными идиотками, мы отчаянно сражались с кранами, не дающими воду,
пока кто-то не догадался поднять вверх ручку, с дверьми, которые открывались
не в ту сторону, защелкивались и не выпускали, с унитазами, которые
оглушительно ревели и низвергали водопады воды. Потом нестерпимо хотелось
украсть кусочек мыла в яркой обертке, тюбик шампуня или рулон цветной
туалетной бумаги.
Наконец вежливая чиновница на ломаном русском объявила номер нашего
рейса, и мы гуськом потянулись за ней в самолет. На ходу знакомлюсь с
какой-то девушкой - зовут ее Людмила, и она летит в Майами, как и я, к
жениху, которого никогда не видела. Я не хотела никому о себе рассказывать,
но девушка оказалась настырной, она буквально клещами вырвала из меня
информацию, и я даже даю ей номер телефона майямского жениха.
Итак, лечу в Америку. Начинаю свое путешествие по ней с солнечной
Флориды. Полет в неизвестность, полет в беспредельность, полет в пустоту.
Лечу в новую жизнь с ободранными внутренностями и душой. Не люблю
размазывать несчастья и упиваться ими. Из любой ситуации, даже самой
безнадежной, есть выход. Любая рана заживает. Нужно только очень захотеть. У
меня до смешного банальная ситуация, обычная житейская история. Мы
встречались пять лет. Практически были мужем и женой, и нас все друзья,