"Лана Райберг. Лестница в небо или Записки провинциалки " - читать интересную книгу автораиллюминатор на облака и мысленно прощаюсь с жизнью. Иллюминатор затягивает
белесая полоса, и создается иллюзия того, что еду в автобусе, а за окном туман. Страх немного отпускает. Вежливая стюардесса дотошно расспрашивает, чего я хочу выпить. Мне абсолютно все равно. Какая разница - пепси или кока-кола? Стюардесса заученно улыбается. А могла бы вот так лететь ровно две недели тому назад. Какой это был шок, когда я прошла таможню, а к самолету меня не пропустили. Повернули назад у той самой стеклянной трубы, что делит мир на две половинки. Оказалось, что в паспорте не было разрешения на выезд из моего родного города. Я долго и тупо смотрела на штамп американского консульства, возвещавший, что выезд в Америку мне разрешен, и ничего не понимала. Очевидно, консул решил таким образом пошутить. У него не было оснований не выпускать меня из страны - приглашение от американского господина было в полном порядке, но жизненный опыт подсказывал ему, что я кандидат в так называемые невозвращенцы, и он виртуозно подложил мне свинью, попросту не сказав о том, что нужен еще один штамп. По совету чиновника из аэропорта Шереметьево я отправилась в какие-то глухие московские переулки и разыскала белорусское консульство. В здании шел ремонт, пахло карболкой, со стен была содрана штукатурка, а полы застелены газетами. Я долго шла гулким пустым коридором и пугалась собственных шагов - эхо множило скрип досок, шелест и шуршание засыпанных штукатуркой газетных листов. В конце коридора обнаружились живые существа - рабочие, сидя на полу, смачно закусывали. Пахло пивом, салом и луком. К поздней посетительнице рабочие отнеслись по-доброму, предложили Уже смеркалось, когда в коридоре послышались уверенные быстрые шаги. Консул внимательно выслушал меня, пригласив в просторный пустой кабинет, залитый ярким электрическим светом. На фоне белой стены синели провалы незашторенных окон. К сожалению, он ничем не мог помочь - я должна была вернуться за этим штампом домой, в Задорск... В Белоруссии уже вовсю свирепствовала ранняя зима, черные фигурки прохожих суетились на белом снегу, а я тащила к трамваю свою сумку, поднимая повыше воротник шубки, а в бесцветном промерзшем небе вспыхивали и исчезали знойные миражи Майами. Как хорошо, что в тот раз не удалось улететь! Судьба посылает тяжелые испытания, но она же в последний момент подставляет свою мягкую спасительную ладонь. Я молча разглядывала стенку, а палата жила своей обычной жизнью: сплетни, анекдоты, доверительные разговоры, игра в карты в подкидного... Запахло горелым, и женщины, надев шлепанцы и тщательно подкрасив глаза и губы, торжественно отправились за обедом. Они принесли тарелку с чем-то мерзко пахнущим и поставили на мою тумбочку. Я уже не ела три дня и абсолютно не испытывала чувства голода. Соседки испытующе смотрят на меня и ждут откровений. Не могу ничего о себе рассказывать - слишком слаба, морально и физически. Несостоявшееся бегство и внезапная болезнь выбили меня из колеи. Ощущение такое, словно повисла между небом и землей. Здесь - обрубила все концы, распрощалась с городом и подругами, и туда - не попала. Эта больница - словно некое чистилище между прошлым и будущим. От прошлого я уже открестилась, к будущему не готова, но |
|
|