"Франк Райфенберг, Ян Штратманн. Альбертина и Дом тысячи чудес " - читать интересную книгу автора

не потонул и не пропал, - добавил водитель с гордостью.
При слове "пропал" Альбертина сникла и пригорюнилась.
- Эй, что с тобой? Черная кошка дорогу перебежала? - спросил Саладин.
Альбертине не хотелось говорить об этом, но Саладин был морской волк и
водитель автобуса и не было на свете человека любопытнее его.
- Наш корабль - это корабль правды, дружбы и радости. На борту должен
царить смех, так что живо признавайся! Что за морские призраки хотят
испортить тебе настроение?
Запинаясь, Альбертина рассказала, что ее папа вот уже девять месяцев
как пропал где-то в Сибири. Яцци говорила всем, что Вольфганг Шульце никогда
не вернется, точно так же, как мать Альбертины, которая смылась сразу же
после ее рождения. Яцци дорого заплатила за свое подлое поведение: нос ей
Альбертина расквасила в момент, одним точным ударом. Два месяца после этого
ей пришлось "скрести корки" - заниматься самой мерзкой штрафной работой,
какая была в приюте: отскребать присохшие остатки еды от почти двух сотен
детских мисок и тарелок - такова была расплата. Пропал не значит погиб. В
этом Альбертина была абсолютно уверена.
- Тысяча чертей, ты права, девочка, права, как правая ванта! - прогудел
Саладин. - Я пропадал по крайней мере пять раз, и дважды на таких Богом
забытых островах в Индийском океане, что о них сам Нептун понятия не имел!
Ну и что? Разве похоже, что я умер?
Да, трудно было представить себе человека более живого, нежели Саладин,
у которого глазки сияли, как две черных маслины.
- Он вернется, я это точно знаю. Папа говорил, что мы, Шульце,
неистребимы. - Альбертина прижала к груди руки и для убедительности кивнула.
Ее кудряшки окончательно выбились из-под красного платка и торчали теперь во
все стороны. - Если кто-нибудь из рода Шульце вобьет себе что-то в голову,
то разве что землетрясение, или торнадо, или, в самом крайнем случае,
убойная порция мороженого с шоколадом и клубникой способны ему помешать, -
со смехом добавила она.
- Эта семейка Шульце начинает мне нравиться все больше и больше, -
сказал Саладин, выразив свое одобрение низким, раскатистым хохотом.
За окном мирно проплывали пейзажи. Жизнь Саладина на ветрах семи морей
была по крайней мере так же пестра и невообразима, как его автобус.
Альбертина хорошо понимала, что кое-что в историях, рассказанных ей
Саладином по дороге, было - совсем чуточку - приукрашено. Но еще никто и
никогда не приукрашивал так захватывающе, как он. А разнообразные проклятия,
которые как из рога изобилия отпускал водитель, стоили того, чтобы их
услышать. У Раппельмайерши Саладин Штюрценбехер уже только за своих "Тысячу
чертей!" получил бы по меньшей мере три недели штрафных работ на кухне.
Снаружи лил проливной дождь и сумерки окутывали всю местность мягким
как вата, расплывчатым светом. Автобус прыгал по ухабам разбитой дороги.
- Хватайся за ванты, штормит! Дождемся мы или нет, когда эта жирная
сухопутная крыса залатает здесь наконец-то все дыры?! - взревел Саладин. - В
один прекрасный день кто-нибудь ухнется в такую вот дыру и приземлится в
Австралии.
- Жирная крыса? Кто это? - Альбертина ухватилась рукой за капитанскую
фуражку, которую нахлобучил ей на голову Саладин. Фуражка была ей слишком
велика и сползала на глаза.
Саладин указал рукой на большой рекламный щит, где был изображен